Всю свою творческую жизнь Пастернак отдавал предпочтение прозе перед поэзией. К середине 40-х годов он был не только одним из самых признанных в стране поэтов, но и автором значительнейших прозаических текстов, таких как «Апеллесова черта», «Детство Люверс», «Охранная грамота» и других. Однако желание «сказать правду» о веке и поколении, которое, с его точки зрения, не могло в достаточной степени реализоваться в стихах, приводит зимой 1945—1946 к началу работы над новой книгой.

Стихотворение Пастернака «Рассвет» (1947) стоит под номером 19 в «Тетради Юрия Живаго», где предыдущее, «Рождественская звезда», и последующее, «Чудо», непосредственно интерпретируют евангельские сюжеты. Скорее всего, поэт нуждался в мотивировке — более всего для себя самого — столь глубинного прорастания в нем библейских реалий.

Название стихотворения Пастернака «Зимняя ночь» (1946) связано с центральным символическим образом романа «Доктор Живаго». Одно из его первоначальных заглавий прозы так и звучало: «Свеча горела».

Стихотворение «Гамлет» (1946) является первым в «Тетради Юрия Живаго», которая представляет собой заключительную главу одноименного романа. Можно предположить, что именно здесь стянуты все основные смысловые нити текста — христианские, шекспировские и современные. Пастернак продолжил очень распространенную в «серебряном веке» «гамлетовскую линию», где его предшественниками были Блок и Врубель, Ахматова и Цветаева.

Как считал Иосиф Бродский, единственное реальное желание художника — властвовать над временем. «В плену времени», «время, вперед», «в поисках утраченного времени» — обилие подобных литературных клише подтверждает наблюдение Бродского. Пастернак внес вклад в эту тематику стихотворением «Единственные дни».

В творчестве Бориса Пастернака задолго до реальных космических полетов стихия космоса отпраздновала свое торжество: «Кому-нибудь не спится в прекрасном далеке на крытом черепицей старинном чердаке. Он смотрит на планету, как будто небосвод относится к предмету его ночных забот». Для автора «небосвод» всегда относился к главным заботам жизни. Еще совсем юным он заявил: «И через дорогу за тын перейти нельзя, не топча мирозданья». В момент страсти именно им замечено: «Звезды горлом текли в пищевод».

Для языка истинной поэзии формы необходимости и долженствования в принципе противопоказаны. Столь же противопоказаны они при общении с художником. Их присутствие в стиле данного стихотворения («надо», «должен», «не должен» и т. п.) способно удивить лишь поначалу, однако по мере проникновения в замысел и в творческую историю становится очевидной глубинная художественная закономерность.

Предполагая, что новизной художественной формы роман «Доктор Живаго» окажется непривычным для читателей, Пастернак в данном стихотворении прибегает к автокомментарию, но, как это обычно с ним случается, выходит далеко за рамки поставленной задачи и парит «поверх барьеров».

Борис Леонидович Пастернак (1890—1960), крупнейший русский поэт и прозаик XX века, родился 10 февраля 1890 года в Москве. Его родители — знаменитый художник, график и живописец, иллюстратор классики Леонид Пастернак и известная пианистка Розалия Кауфман. В семье еще были младший брат Александр и две сестры — Лидия и Жозефина.

Когда происходил синтез самых разнообразных искусств, например, живописи и поэзии (В. Маяковский пришел в поэзию из живописи), музыки и поэзии, Б. Пастернак тоже метался между двумя тайными и очень сильными влечениями — между музыкой и философией. Он пришел в поэзию из музыки и из философии, и это очень ощущается в нем.