Ф.И. Тютчев в русской поэзии есть явление неповторимое, несравненное и единственное. Он написал всего около 390 стихотворений, небольших по объёму, и не все они отмечены печатью его гения. Те же, которых коснулось крыло божества, крыло космического совершенства, являют нам картину такой чистой вселенской гармонии, такого единства человеческой души и природы, согласных движений духа и мира, что равных этим тютчевским стихам с их грозами и молниями, с еле заметным колыханием листка и неуловимой поступью любви, с весенними очищающими ливнями и потоками слёз, исторгнутыми из страдающего сердца, в русской поэзии нет.

Поэму Н.А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо», над которой он работал последние десять лет жизни, но не успел полностью воплотить, нельзя считать незавершённой. В ней есть всё, что составляло смысл духовных, идейных, жизненных и художественных поисков поэта с юности до кончины. И это «всё» нашло себе достойную — ёмкую и стройную — форму выражения.

В русской литературе Николай Семёнович Лесков — своеобразный, неповторимый мастер. В чём же эта драгоценная для нашей словесности особенность, в чём своеобычие лесковской прозы — такое, что, однажды прочтя или услышав, ни с чьей не спутаешь? Все мы знаем его «Левшу» — кто по мультфильму, кто по спектаклю, кто и по учебнику. Называется это замечательное повествование замысловато: «Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе».

С полотна работы одного из великих портретистов конца XIX — начала ХХ века Валентина Серова смотрит на нас уже совсем седой человек — Николай Семёнович Лесков. Время — 1894 год. Всё написано, всё сказано, но таинственно-насмешлив, а быть может, сострадателен его взгляд — живой, тёмный на светлом лице.

Название города, «история» которого предлагается читателю, — Глупов. Нет на карте России такого города и не было его никогда, — а всё же был… И был — всюду. А может быть, он и не исчезал никуда, несмотря на фразу, которой автор-летописец заканчивает своё повествование: «История прекратила течение своё»? Да может ли такое быть? И не эзопова ли это лукавая усмешка?..

Один из самых мрачных, но вместе с тем глубоко правдивых и сильных романов русской литературы — «Господа Головлёвы» (1875—1880).«…В настоящее время существуют три общественные основы<…>: семейство, собственность и государство. Знамя первое: семейство. Приемлю и немало вопреки глаголю», — писал Щедрин, заканчивая свой роман.

Обломов и обломовщина — два символа русской жизни с момента выхода романа в свет. «Впечатление, которое этот роман при своём появлении произвёл в России, не поддаётся описанию. Вся образованная Россия читала “Обломова” и обсуждала “обломовщину”», — писал анархист Пётр Кропоткин спустя многие годы.

«Обыкновенная история» — обобщение опыта схватки со стихией петербуржской жизни, стольких перемоловшей, столько юных романтических сердец засушившей. Роман — «эпопея личности, приходящей в столкновение с прозой жизни» (А. Ф. Кони), «страшный удар романтизму, мечтательности, сентиментализму, провинциализму» (В.Г. Белинский). Содержание его несложно, поскольку история самая обыкновенная. Конечно, основу сюжета романа и всех описанных в нём жизненных коллизий составляет опыт самого автора.

Проследим движение сюжета по самым важным эпизодам романа. В романе 28 глав.

Основное противоречие, определяющее конфликт романа, казалось бы, задано и названо в заглавии. Это столкновение вечно как мир: противостояние поколений — «отцов» и «детей». Расставим фигуры на шахматной доске романа по двум партиям — партиям поколений.