"Господа Головлевы": анализ произведения

Один из самых мрачных, но вместе с тем глубоко правдивых и сильных романов русской литературы — «Господа Головлёвы» (1875—1880).«…В настоящее время существуют три общественные основы<…>: семейство, собственность и государство. Знамя первое: семейство. Приемлю и немало вопреки глаголю», — писал Щедрин, заканчивая свой роман.

В основе замысла романа — «идеал свободного исследования» семейства как общественного института. В пореформенной России всё «переворотилось и только укладывается» (Л. Н. Толстой. Анна Каренина), и семейные отношения тоже являют собой «взбаламученное море» (от названия романа А.Ф. Писемского). «Во всём идея разложения, ибо все врозь и никаких не остаётся связей не только в русском семействе, но даже просто между людьми», — читаем в подготовительных записках к роману «Подросток» Ф. М. Достоевского.

Роману Салтыкова-Щедрина «Господа Головлёвы» предшествовал цикл «Благонамеренные речи», по поводу которых в 1876 году критик писал, что автор «хочет быть художником более, чем сатириком. Он выбирает мир разрушающего деревенского барства». Итак, в романе сатирик отходит на второй план, уступая исследователю-романисту.

Действие романа «Господа Головлёвы» происходит в помещичьей усадьбе под символическим названием Погорелки. Арина Петровна (прототип помещицы и главы семейства Головлёвых — крутая нравом мать Салтыкова) сумела за сорок лет брака удесятерить своё состояние в «фанатической погоне за благоприобретением». В романе есть фрагменты, напоминающие гоголевские описания жизни и быта Плюшкина: накопление Арины Петровны оказывается самоценным, это «головлёвское скопидомство», «процесс припасания» как таковой. Муж её за эти же годы «одичал», отошёл от реальности, что выразилось в том, что он стал запираться в кабинете, подражал голосам птиц и сочинял «вольные стихи». Старший сын Головлёвых, Стёпка-балбес, вышел из университета со степенью кандидата — удел немногих талантливых студентов. «В нём не оказывалось ни малейшего позыва к труду, а взамен того гнездилась проклятая талантливость, выражавшаяся преимущественно в способности к передразниванию», — сообщает о Стёпке-балбесе автор.

Странно, не так ли? Что за семейство, что за отношение друг к другу и к жизни, если кандидат университета прозывается уничижительно балбесом, как крепостной мальчишка, а талантливость объявляется «проклятой»? Дочь Аннушка также получила доступное барышням того времени образование, став полезной матери в роли «дарового домашнего секретаря и бухгалтера», стало быть, вовсе не была лишена ума и таланта. Младший Головлёв-сын, Павел, назван «человеком, лишённым поступков». Выражение это вышло за границы романа и стало крылатым. Предаваясь борьбе с «недугом бытия» с помощью пьянства, и он, не способный на дела, проявляет способность понимать и оценивать жизнь: «У кого совести нет, для того все законы открыты, — говорит Павел, — а у кого совесть есть, для того и закон закрыт. Поди, отыскивай его в книге-то!» Не совершив ничего, Павел рано гибнет.

Есть в романе и жалостные, а скорее, жалкие образы внучек Арины Петровны — сирот Анниньки и Любиньки (осиротев, «щенки» живут во флигеле, ждут первой возможности без оглядки бежать из родного гнезда). Любинька выбирает путь удовольствий, Аннинька — актёрского труда, но даже и труд этот, по мысли автора, — «особое самоубийство», так как «достигается им “ничто”, потому что нельзя же назвать нормальным существование, которого содержание состоит из одних усилий над собой, из лишений и воздержаний».

Но самая значительная, подавляющая силой своего ничтожества фигура романа — Порфирий Головлёв, брат Стёпки-балбеса и Павла, прозванный Иудушкой. Почему имя Порфирий дано ничтожеству, истребляющему вокруг себя всё живое? Об этом стоит подумать.

Порфи́рий (от греч. Πορϕύριος — порфира; в других европейских языках и русском — пурпур) — багрянец, цвет царской мантии, знака царской власти.

Иу́душка — от Иуда. Это собственное имя одного из апостолов Христа, предавшего своего учителя на крестные муки за тридцать сребреников, издревле стало нарицательным.

Речевому стилю обитателей Погорелок свойственно обилие уменьшительно-ласкательных суффиксов (Аннинька, Любинька, маменька и пр.), скрывающих подлинные отношения между ними, в сочетании с грубо-просторечными именованиями (Стёпка-балбес).

Откроем справочник «Крылатые слова» Н. и М. Ашукиных. Читаем: «За подхалимство, алчность, лицемерие, ханжество и бессердечность был прозван братьями Иудушкой. В лице Иудушки Головлёва, лицемерно прикрывающего елейными речами о любви к ближнему свои хищнические интересы, Салтыковым дан классический тип крепостника». В книге С. Ф. Дмитренко «Щедрин: Незнакомый мир знакомых книг» справедливо замечено: никакой Иудушка не крепостник, а так — «мелкий пакостник». Даже настоящим хищничеством нельзя назвать его «бесцельное стяжательство», жадность, доводящую, как и Плюшкина, до одичания. «Благодаря его практической нелепости никаких прямых выгод лично для него» Иудушка получить не мог, и даже «сам часто терял от своей затейливости». Единственное, что движет Иудушкой, — «запой праздномыслия» и «празднословия». Это поистине «запой» — состояние, лишающее человека последовательности и всякой реальной опоры, жизненной ориентации. Пошлость, «пошлость пошлого человека» — предмет напряжённых размышлений и страданий не только Салтыкова-Щедрина, но и Н.В. Гоголя. Это явление трудно даже определить и ещё труднее неопытному человеку заметить.

Иудушка губит собственных детей. Младший сын покончил с собой, и зловеще, лицемерно звучит рассуждение об этой кончине в устах его отца — Иудушки; старшего отец проклинает и изгоняет за растрату; бегут из дома племянницы-сироты Аннинька и Любинька. У смертного одра матери, когда душа её уже отлетела, Иудушка «не понимал, что открывшаяся перед его глазами могила уносила последнюю связь его с живым миром, последнее живое существо, с которым он мог делить прах, наполнявший его. И что отныне этот прах, не находя истока, будет накопляться в нём до тех пор, пока окончательно не задушит его».

Пошлость и празднословие, лицемерие и прах — пустота — погубили всё. Имение Погорелки во всех смыслах становится выморочным. Странным, неоднозначным кажется финал романа, в котором в Страстную неделю, т. е. в дни страданий (страстей) Христа, нечто человеческое просыпается в Иудушке. И становится он Порфирием Владимировичем с одной оставшейся целью — «чтобы покончить с непосильной мутью», каким он ощущает теперь своё существование, сходить на могилу маменьки проститься — и «выходит в мартовскую мокрую метелицу».

Как повествуют Евангелия, Иуда — апостол, предавший Христа, не вынес бремени своего злодеяния и, бросив сребреники, полученные за предательство, повесился на дереве. Связь финала романа с Евангелием не может вызывать сомнений.

Однако смерть «головлёвского барина» — отнюдь не точка перед словом «конец» в романе. Точка — это хищный взгляд «сестрицы» Порфирия, взгляд, устремлённый ею на выморочное имение «уже с прошлой осени».

Источник (в сокращении): Михальская, А.К. Литература: Базовый уровень: 10 класс. В 2 ч. Ч. 1: уч. пособие / А.К. Михальская, О.Н. Зайцева. - М.: Дрофа, 2018