Меню сайта
Статьи » Литература 20 века » Другие авторы

Анализ стихотворения "Я вернулся в мой город, знакомый до слез..." Мандельштама

  • Статья
  • Еще по теме

В лирику Мандельштама 30-х годов вошли более непосредственно жизненное дыхание, голос и поведение конкретного человека-современника. В таком стихотворении, как «Мы с тобой на кухне посидим...» (1931), этот голос прозвучал в его наиболее как бы бытовой форме, хотя со вторым, подводным душевным мотивом. В стихотворении «Я вернулся в мой город, знакомый до слез...» (декабрь 1930) — тот же тип лирического высказывания, с той же предельной естественностью разговорной интонации, но с более сложным и обобщенным, многосоставным, хотя также конкретным, адресатом: обращением и к самому себе, и к родному городу, как к городу своего детства и всего своего прошлого.

Многосоставное обращение вместе с тем имеет форму простой дневниковой записи о том, что с тобой происходит. Разговор с собой и с родным городом выражает и близкое общение с близким, родным, и сложное смутное чувство - страха, одиночества, тревоги, смятения, и сверх того и вместе с тем — непреодолимой силы связи с родными местами, со своим прошлым, с человеческой общностью, хотя бы ее составляли прежде всего «мертвецов голоса», память об ушедших и ушедшем.

В разговорную простоту речи включены, как узлы движения смысла-переживания, сложно-слитные детали-метафоры, которые превращаются в многообразное лирическое обращение — призыв к самому себе и неведомому собеседнику-слушателю. «... Так глотай же скорей/ Рыбий жир ленинградских речных фонарей». «Рыбий жир фонарей» — это точная, зрительно точная передача впечатления от расплывающихся свечений, похожих на жирное пятно на темном фоне ночной реки. Зрительное ощущение соединено с вкусовой ассоциацией, сопряженной с наплывом воспоминаний о детстве, а в этом детстве чего-то очень близкого — и болезненного, и противного, и питательного, целебного.

Тесно связана с этой следующая деталь-метафора: «...декабрьский денек ,/ Где к зловещему дегтю подмешан желток». Опять точное зрительное впечатление, опять ассоциация с воспоминаниями детства, но, кроме того, возникает психологическая оценка: «деготь» темного декабрьского «денька» (очень короткого — только денька, не дня) становится «зловещим».

Детали-метафоры приобретают и большое метонимическое значение, как элементы единого ряда впечатления при возвращении в родной город. И значение каждой детали усиливается контекстом, перекликается со значением первых двух строчек, с основным мотивом — возвращения в родное, свое, до слез знакомое. В рыбьем жире речных фонарей и в желтке декабрьского денька двигается дальше ассоциативный ряд с элементами и зрительного предметного подобия (желез, фонарей, желтка), и звуковой паронимической связи (слез — желез — желток), и своеобразных психолого-поведенческих ассоциаций (глотать рыбий жир и глотать впечатления от теперешнего города). Все это объединено целостностью общего переживания.

В целом это отрывок из дневника, но с внутренней законченностью, четким контуром лирического события-сообщения. И также осуществляется новый тип лирического времени — наложение друг на друга его разных пластов. Но здесь не в форме совмещения двух разновременных исторических пластов-образов, как в «Петербургских строфах», а в форме надвига прошлого лирического «я» на его сегодняшнее: «знакомый до слез, / До прожилок, до детских припухлых желез», и продолжают сейчас звучать «мертвецов голоса». Сближение разных времен сопряжено со сближением разных смыслов и переживаний в одном высказывании, даже в одной строчке.

Простота, естественность и напряженность высказывания выражена и в звуковой организации стиха: четырехстопный анапест с устойчивой цезурой и парными мужскими рифмами приобретает в этой интонации оттенок несколько протяжного, напевного и вместе с тем энергичного, страстного движения речи. В конце стихотворения «Я вернулся в мой город, знакомый до слез...» реальность метафор, их бытовая конкретность приобретает дополнительное значение реализованного кошмара: «... и в висок / Ударяет мне вырванный с мясом звонок».

Источник: Македонов А. Свершения и кануны: Монография. - Л.: Сов. писатель, 1985

Понравился материал?
7
Рассказать друзьям:
Просмотров: 8954