"Мцыри": анализ произведения Лермонтова

Лермонтов создает романтическую поэму, но, как убедительно продемонстрировал Ю. В. Манн, он переосмысляет традиционную романтическую коллизию. Ситуация бегства, хорошо известная русской романтической поэме (это результат романтического отчуждения героя от мира), оборачивается в «Мцыри» ситуацией возвращения. Переход героя из цивилизованного мира в естественную среду — это попытка вернуться к себе, в «край отцов». 

Проблема свободы, ее поисков рассматривается Лермонтовым в философском плане: монастырь, в котором воспитывался Мцыри, лишен жестокости; оказавшийся в монастыре мальчик был «искусством дружеским спасен», но все же он — пленник, хотя в «стенах хранительных остался он». Монастырь избран им не по доброй воле, и Мцыри бунтует против покоя, добра, навязанных ему чужой волей. Можно сказать, что этот герой бунтует против того пути, того образа жизни, который предопределен для человека цивилизации, который «иссушил ум» героя «Думы», породив равнодушие «к добру и злу».

Мцыри — человек как таковой. «Человек цивилизации», «патриархальный человек» — лишь исторические грани человеческой личности. Герой несет в себе потребность, присущую человеку в любую из эпох,— потребность в природной свободе и естественности, в духовной самореализации. «Мцыри» — символическая поэма (эти аспекты ее убедительно раскрыты Д. Е. Максимовым). Три «блаженных дня», которые проводит главный герой на воле, символизируют человеческую жизнь в ее норме, в единстве разных ее начал.

Земная жизнь предстает как «чудный мир тревог и битв, где в тучах прячутся скалы, где люди вольны, как орлы». Сознание Мцыри все время совмещает, сближает противоположности. Мир тревог — это мир чудный, он антипод покою; мир битв предполагает волю, уподобление человека свободным, безумным орлам. Мцыри ищет битвы, но его «жажда бытия» — это и искание братства, единения; свою мечту об этом он выражает в клятве:

Хотя на миг когда-нибудь

Мою пылающую грудь

Прижать с тоской к груди другой,

Хоть незнакомой, но родной.

Дни, проведенные им на воле, олицетворяют собою кульминационные и естественные моменты человеческой жизни, одновременно идеал и норму. Мцыри ищет «отцовский дом», и потребность родства, единства с предшествующими поколениями предстает как естественная основа человеческого бытия, как залог осуществленности каждого нового поколения. Герою дана способность ощутить, воспринять землю как «божий сад», приобщиться к «тайнам неба и земли», преодолеть их противостояние.

Мцыри испытал жажду, томление любви: об этом свидетельствуют его впечатления от увиденной им у источника грузинской девушки. «Странная, сладкая тоска» остается в его душе.

Мцыри испытал «жажду борьбы», боя и удовлетворил ее, «обнявшись крепче двух друзей» в схватке с барсом. Герой поэмы, ищущий свой путь, решающий метафизический вопрос «для воли иль тюрьмы на этот свет родимся мы», познал и бесплодность, и опасность поисков: он ощутил «предсмертный бред», опасность падения, соблазн покоя, небытия (когда слышал в бреду «серебристый голос» рыбки).

Именно Мцыри видит природу как «божий сад» и как трепетный, живой, конкретный мир. Он замечает и «ангела полет», и «подземную пропасть»; в этом он уподобляется автору; но его взгляд — это взгляд не извне, а изнутри природного земного бытия. Поэтому, о чем бы он ни размышлял, сколь бы трагической ни представлялась ему его судьба, оторвавшая его от родной земли и близких людей, он замечает постоянную красоту мира: «кудри виноградных лоз», «пышные поля, холмы, покрытые венцом, дерев разросшихся кругом», «горные хребты, причудливые, как мечты». Поэтому он оказывается способен к смирению:

И стану думать я, что друг

Иль брат, склонившись надо мной...

...вполголоса поет

Он мне про милую страну...

И с этой мыслью я засну,

И никого не прокляну.

Поэма «Мцыри», анализ которой мы провели, была написана Лермонтовым в 1838-1839 годах. Создается впечатление, что герой ее опосредованно повлиял на лирику самых последних лет. То же трагическое чувство недовоплощенности и чувство душевного смирения находим в стихотворении «Выхожу один я на дорогу...». Непосредственное чуткое восприятие чуда земного бытия («В небесах торжественно и чудно! Спит земля в сияньи голубом...») соседствует с неодолимой печалью («Что же мне так больно итак трудно?»). Герой вновь хочет совместить несовместимые вещи («Я ищу свободы и покоя»), но не бунтует против мира, а ищет примирения с его силой и красотой.

Источник: Русская литература. XIX век. От Крылова до Чехова: Учеб. пособие. Сост. Н.Г. Михновец. - СПб.:"Паритет", 2001