Образ Андрея Штольца в романе Гончарова "Обломов"

Сон Обломова прерывает его друг Штольц, который появляется в романе «Обломов» в финале первой части. Будучи антагонистом героя, он, однако, во имя давней дружбы пытается растормошить приятеля, пробудить Обломова к активной жизни. Штольц напоминает ему о давних мечтаниях «обжечь ноги на Везувии». Начало второй части романа повествует об условиях, в которых формировался Штольц, сопоставляя их с обстоятельствами, способствовавшими воспитанию Обломова. Эти условия резко контрастны.

С детства в Штольце воспитывалась привычка к труду, самостоятельность, бесстрашие перед трудностями, воля к достижению цели. Рано становится он незаменимым помощником отца, чьи поручения регулярно выполняет, получая при этом жалованье. Существенно, что он сын бюргера, выходец из мещанского сословия; вероятно, не случайно он наполовину немец, приученный к точности, аккуратности и деловитости. Но немаловажно, что мать его была русская, и он благодаря её мечтательности, душевности, причастности к искусству и широте натуры вышел из «узенькой немецкой колеи» на такую дорогу, «какая не снилась ни деду его, ни отцу, ни самому ему».

Штольц, образ которого нас интересует, сам пробивает себе эту дорогу в жизни. Но существенно, что его отец служил управляющим имением, крепостной фабрикой, был технологом и агрономом. Эта образованность пробудила жажду знаний у Андрея Штольца, который сначала блестяще окончил университет в Москве, а потом «сидел на студенческих скамьях в Бонне, в Иене, в Эрлангене». Выйдя после службы в отставку, он «занялся своими делами», активной коммерцией. Ныне он член торговой компании, отправляющей товары за границу, «негоциант», постоянно посещающий Бельгию, Англию, «выучивший» Европу, «как своё имение», изъездивший Россию «вдоль и поперёк». При этом Штольц не теряет связей ни с чиновничьим, ни со светским миром, куда в конце концов вводит и Обломова.

Штольц постоянно пополняет свои знания, неустанно читает книги. Идеалом его жизни является осмысленный труд. Он определяет его как «образ, содержание, стихию и цель жизни». Высокую духовность и тонкую душевность, доставшиеся ему от матери, он счастливо сочетает с активной практической деятельностью, трезвостью и расчетливостью, унаследованными от отца. По замыслу автора, образ Штольца в романе «Обломов» гармонически соединяет эти противоположные начала.

Создавая образ Штольца, Гончаров опирался на свои впечатления от иностранных негоциантов и русских предприимчивых деятелей, которых он видел в департаменте внешней торговли, от буржуа, встречавшихся во время кругосветного путешествия. Отталкивался писатель и от литературных источников, в частности гоголевских Костанжогло и Мухазова из второго тома «Мертвых душ». Не забудем, что Штольца предварял и Петр Адуев. В замысел Гончарова входило изобразить положительный тип нового деятеля в России, писатель был убежден, что множество Штольцев «должно явиться под русскими именами». Важно, что этот герой ведёт и просветительскую деятельность, заводя речь о народных школах, об образовании для простых людей. В отличие от Петра Адуева, его волнуют не только собственные деловые успехи, но и благосостояние общества. В соответствии со своим замыслом Гончаров наделяет нового героя рядом других положительных свойств: он преданно дружит с Обломовым и выручает его, глубоко любит Ольгу, он идёт по жизни «твердо, бодро».

Однако писатель не показал жизненной практики своего героя, не изобразил его в «деле». Вероятно, это произошло оттого, что «дело» это слишком прозаично. Не изобразил автор и общественного служения Штольца, его просветительской и филантропической деятельности. Ум Штольца преобладает над сердцем, контроль довлеет над его душевными движениями. Сам Гончаров находил, что в этом герое «слишком голо выглядела идея». Очень ярко показаны стремления приобретательского характера, свойственные этому герою. Читателю горько и обидно, что всё, некогда принадлежавшее Обломову, в конце концов переходит к его слишком удачливому другу: имение, которым теперь управляет Штольц; Ольга, которую любил Илья, наконец, его сын. Примечательно, что один из современных писателю критиков — А. П. Милюков — заметил о Штольце, что «этот человек отталкивает ещё больше, чем его сонный приятель». Известно, что Н. А. Добролюбов был убежден: «Штольц не дорос ещё до идеала общественного русского деятеля». Не внушал он доверия и А П. Чехову, который видел в этом герое «продувную бестию». Да и сам Гончаров остался недоволен художественной разработкой образа Штольца в романе «Обломов», считая его «слабым» и «бледным». Однако были и другие оценки. Критик А Кузин в статье 1882 года тоже называл его «живым человеком» и подчеркивал его типичность. И Д. Н. Овсянико-Куликовский также отмечал, что Штольц не выдуман и удался Гончарову: «Штольц представляется нам фигурою, далеко не лишенною типичности...» Следует учесть и возражение автору романа со стороны глубокого знатока Гончарова — Н. К. Пиксанова, который считал, что этот герой изображен «достаточно ярко», не хуже других персонажей романа, исключая Обломова.

Отметим и историко-литературное значение образа Штольца в романе «Обломов». Вслед за Гончаровым образ буржуазного деятеля — Егора Ивановича Молотова — создаёт Н. Г. Помяловский в романе «Мещанское счастье», позже И. И. Лажечников в романе «Немного лет назад» (купец Патокин), затем Г. П. Данилевский в ряде своих произведений («Девятый вал»), где нарисованы дельцы, напоминающие Штольца. Отсюда же линия протягивается к поздним пьесам А. Н. Островского, романам Д. Н. Мамина-Сибиряка и А. И. Эртеля. Прав Д. Н. Овсянико-Куликовский: имея в виду безнадежную спячку обломовцев и глубокие залежи обскурантизма, мы должны признать Штольца «явлением в своё время прогрессивным».

Появление в романе «возбудителя жизни» и противника обломовщины Штольца, а также развертывание романтической линии произведения (первое и второе объяснение Обломова с Ольгой, важнейшее в жизни героя испытание дружбой и любовью) делают вторую часть романа живой, динамичной и напряженной. Значительно расширяется пространство героя (дом Ольги, её дача, парк), увеличивается временной отрезок (вместо одного дня в первой части — две с половиной недели во второй), растёт событийность происходящего, учащается ритм романного действия.

Источник: Роговер Е.С. Русская литература второй половины XIX века: Учебное пособие. - СПб., Москва: САГА: ФОРУМ, 2007