Описание и анализ повести "Шинель" Гоголя

«Шинель» — повесть Н.В. Гоголя. Начата до 1836 г. (в черновиках — под заглавием «Повесть о чиновнике, крадущем шинели»), закончена весной 1841 г.; опубликована в «Сочинениях» 1842 г. и при жизни писателя больше не переиздавалась.

Рукописные отрывки повести разделяются на три редакции условно, причем существенные отличия по отношению к печатному тексту есть только в двух первых, а третья является его черновиком; цензурная правка повести была незначительна. Являясь художественным резюме всего цикла петербургских повестей, «Шинель» в своей стилистике связана с лиро-эпическим повествованием поэмы «Мертвые души»: каламбурно-юмористический тон от редакции к редакции постепенно уступает место пафосу сострадания, захватывающего «глубиною идеи и чувства» (В.Г. Белинский); читатель неожиданно побужден увидеть в заурядном явлении высокую идею человеческого существования.

Сюжет произведения традиционно возводят к приведенному в воспоминаниях П.В. Анненкова анекдоту о бедном чиновнике, потерявшем ружье. Исследователи в последние годы также обратили внимание на агиографические истоки сюжета и образов «Шинели» (например, указываются явные параллели между повестью и житием св. Акакия и сочинениями Иоанна Лествичника). Композиционно «Шинель» Гоголя членится на три части: рассказ об обстоятельствах рождения и крещения героя, о его службе в департаменте, о плачевном состоянии его шинели. Символика внешнего облика, построенная на широком использовании олицетворений и метонимий (часть одежды в качестве характеристики персонажа, его положения в социальной иерархии), находит свое высшее выражение в образе шинели. Повествование центральной части, организованное «идеей» шинели, включает восприятие происходящего главным героем, элементы его личного самосознания, и вместе с тем автор словно все время оценивает героя, видит в нем пародию на личность. Гоголь достигает не просто редкой органичности включения речевой сферы героя в авторскую, приобретающую редкую достоверность и проникновенность, но и особого эффекта постоянного присутствия автора в качестве невидимого соглядатая в сфере мышления и жизнедеятельности героя. Это выворачивание чужой, жалкой и бедной жизни полностью исключает и осмеяние, и обличение.

Авторское слово восприимчиво не только к внутренней речи главного персонажа, но ко всему хору голосов (чиновников, будочника, кухарки, квартального надзирателя). Комизм повествования сгущается при описании безликой чиновнической массы, ситуативно-ролевого автоматизма поведения ее представителей. Иерархическая лестница — смыслообразующая ось чиновнического мира; отторгнутый сослуживцами, Акакий Акакиевич создает свой собственный воображаемый мир, где словно оживают буквы, среди которых, как и среди людей, появляется своя иерархия «фаворитов». На сюжетном, образном и словесном уровне наблюдается параллелизм, который позволяет сблизить явления противоположных свойств и качеств, что дает Гоголю возможность противопоставить человека и его социальную функцию. Например, как однородные эпизоды представлены визиты Башмачкина к портному Петровичу и значительному лицу; модель поведения портного и генерала едина, но безобидная в случае с частным лицом, она страшна в случае с «значительным лицом» и ведет к гибели героя. Словесная игра призвана обнажить принципы и правила социальной игры, и оттого действие повести не столько рассказано, сколько разыграно по нормам драматургии.

Фантастический финал повести «Шинель» Гоголя, где мертвец, принятый «значительным лицом» за распеченного им Акакия Акакиевича, стаскивает с него шинель, имеет различные трактовки (обличительно-сатирическую, дидактическую). История Акакия Акакиевича приобретает смысл только при понимании ее нравственного воздействия, при условии ее восприятия не только как «физиологического очерка». Акакий Акакиевич становится пробным камнем для нравственного состояния человека, его способности к душевным движениям, к выявлению того, насколько личность разрушена несомой социальной функцией. При осознании Гоголем трагических и комических сторон социального распределения ролей в изображаемом им обществе, в «Шинели» смех впервые уступает место скорби, а Петербург воспринимается и как символ бездушного мертвящего Левиафана — государства, как и область действия враждебных человеку сил.

Называя повесть «одним из глубочайших созданий Гоголя», В.Г. Белинский не мог еще предвидеть ее решающего воздействия на русскую литературу. Н.Г. Чернышевский утверждал, что «повесть из народного быта» И.С. Тургенева, Д.В. Григоровича и их последователей, то есть произведения натуральной школы, — «все это насквозь пропитано запахом «шинели Акакия Акакиевича». Продолжая эту мысль («все мы вышли из гоголевской «Шинели») Ф.М. Достоевский полемизировал с интерпретацией темы маленького человека в повести «Бедные люди», в образе Макара Девушкина.

Источник: Энциклопедия литературных произведений / Под ред. С.В. Стахорского. - М.: ВАГРИУС, 1998