Анализ стихотворения Жуковского "Море"

Пейзаж («лазурное море»), как и в элегии «Вечер», является основой содержательного уровня стихотворения Жуковского «Море», анализ которого нас интересует. Лирический герой «очарован» движением волн, похожим на дыхание («Чем дышит твоя напряженная грудь?»), отражением «светозарной лазури» в зеркале воды, где видны восходы, закаты, золотые на заре облака, звезды, тучи. Море — «бездна», но не страшная, а «покойная», неподвижная. Однако лирическому герою, задумывающемуся над причинами явлений, этот покой кажется обманчивым («Обманчив твоей неподвижности вид...»), за ним скрыты вечные «смятение», напряжение, тревога, понятные тому, кто тоже тянется «из земныя неволи» к далекому, светлому небу.

Подзаголовком стихотворения становится обозначение жанра — элегия. Ее необычность связана с тем, что в ней отсутствует одна из основных жанровых характеристик. Переживание лирического героя обрисовано не в монологе от первого лица, а благодаря скрытой метафоре. В описании таинственного бытия моря видна аналогия с духовной жизнью человека. Два плана, пейзажный и исповедальный, сближены настолько, что чувства выражены через описание природы.

Лирический герой, наблюдая за морем, открывает причину движения и «необъятных» масс воды, и души человека. Она состоит в тяге к небесному идеалу. Как далекое небо притягивает к себе волны, так свет идеала влечет душу. Это стремление похоже на «смятенную любовь», ради которой надо биться, бороться с мраком, тучами, мглой. Картина шторма предстает метафорой битвы с враждебными силами за сладостную встречу.

Победа в столкновении не является безусловной, антитеза «ясное небо — темные тучи» выражает суть представлений о земном существовании, предоставляющем человеку выбор и заставляющем «дрожать» за чистоту, свободу, свет, красоту (приметы идеала в элегии). Эти ценности — и далекий, как небеса, ориентир, и условие счастья. Оно возможно, доступно смертному, органично для мира, отражающего звезды и «облака золотые», полного «таинственной, сладостной» жизни, горящего «вечерним и утренним светом».

Двойственность передается с помощью противопоставлений, понятия обрисованы как максимально удаленные друг от друга явления (темная неволя — таинственная, сладостная жизнь, вражда — тишина, буря — спокойствие). Конфликт тьмы и света, являющийся смысловой основой картины, наполняет романтическую философскую концепцию динамикой. Метафора разворачивается на протяжении всего стихотворения, и оба плана в ней тоже пульсируют, то сливаясь, то отдаляясь. Море — объект наблюдения, его движение проявлено в ритмическом рисунке. Элегия написана четырехстопным амфибрахием, что создает впечатление набегающих на берег волн, т. е. в переносном смысле дыхания моря. Непрерывность движения подчеркнута отсутствием деления на строфы. Метр в стихотворении Жуковского «Море», анализ которого нас интересует, играет главную роль в художественной организации, так как в нем нет точных рифм. Лирический герой обращается к морю, как к живому существу, видя, что оно живо, дышит, одухотворено чувством и мыслью; он готов от него самого услышать объяснение тайн его бытия. В этом нет ничего сказочного, фантастичного, потому что диалог завязывается на духовном уровне между тем, кому понятны тяжесть земной неволи и непреодолимая тяга к сладостному, небесному идеалу, кто способен воздать должное попыткам разогнать «враждебную мглу», может оценить красоту «бездны покойной», и его «безмолвным» собеседником. Они предстают двойниками, характеристики которых можно перенести друг на друга.

Передать красоту моря помогают фонические средства выразительности. Звуковые повторы гласных с полугласным и сонорными обусловливают музыкальность стихотворения. Они сливаются в льющейся, как морская вода, мелодии:

Безмолвное море, лазурное море,

Стою очарован над бездной твоей.

…

Иль тянет тебя из земныя неволи

Далекое, светлое небо к себе?..

…

Ты в бездне покойной скрываешь смятенье,

Ты, небом любуясь, дрожишь за него.

Пронизывающая весь текст музыкальность (выбранные строчки являются ее примерами из разных его частей) основана и на постоянном ассонансе. Ударное «о» в ключевом слове «море» постоянно актуализирует его в памяти, встречаясь в других словах. На нем построены неточные (без учета согласных) созвучия во многих четверостишиях. Благодаря внутренним рифмам (созвучиям в середине строки) на «о» к этому звуку, как к тонике, возвращается мелодия.

Ее течение прерывается аллитерациями, оставляющими впечатление глухих ударов:

Ты живо, ты дышишь; смятеной любовью...

…

Что движет твое необъятное лоно?

Чем дышит твоя напряженная грудь?

Аллитерации выглядят как препятствия на пути к идеалу. Образ, в котором смысловой и фонический уровни совпадают,— это «темные тучи», все остальные слова с «т» не являются выражением этого содержательного оттенка, они лишь намекают на него, благодаря звуковому облику. Таким образом, в развитии философской темы с помощью звуковых художественных средств расставляются акценты, а в то же время вывод лишен дидактичности (от греч. «поучительный»), в его истинности убеждает течение жизни, и читатель может догадаться о нем, выбрать такую развязку конфликта с судьбой. Земное существование предстает неустанной борьбой ради того, чтобы вырваться из неволи и тьмы. Субъективное переживание лирического героя, вызванное зрелищем «лазурного моря», приобретает в контексте стихотворения обобщенное значение, что позволяет назвать его философским, углубленным. Оно открывает «глубокую тайну», выражая стремление лирического героя в явлении природы увидеть вечный смысл, вписать его в свою концепцию. Пейзажная зарисовка выглядит как повод к размышлению о вселенской борьбе добра, «сладостного» света, с силами зла, которая требует от человека предельного напряжения духовных сил (образы «смятенной любви», «тревожной думы», напряженного ожидания).

Источник: Буслакова Т.П. Как анализировать лирическое произведение. - М.: Высш. шк., 2005