Романтические поэмы Пушкина

"Это была новая и неслыханная еще тогда муза мести и печали". Ф.М. Достоевский

Так отозвался о романтизме Байрона русский писатель. В дни юности Пушкина английский поэт пользовался в России наибольшей славой. Но до него царил сентиментализм, принесенный к нам из Англии и Германии Жуковским и Карамзиным («Бедная Лиза»). Элегическая настроенность, картины природы в меланхолической оправе, кладбищенские мотивы, призраки, видения и пр. — вот характерные признаки сентиментализма как литературного направления («Сельское кладбище» англичанина Грея, «Ленора» немца Бюргера в переводах Жуковского и др.).

Старики, проведшие большую часть жизни в XVIII столетии, никак не хотели изменять свои вкусы, отойти от привычных канонов, от строгого патетического слога, важности, «высокости» поэзии, торжественной и чуждой мистике. Молодежь же увлеклась новшеством.

По складу своего ума, мировосприятию Пушкин всегда был и оставался реалистом, т. е. трезво смотрел на вещи, недаром так дружен он был с миром Вольтера. Взгляните на портрет одной старушки, который он нарисовал пятнадцатилетним мальчиком. Она жива, зрима, будто описал ее зрелый и маститый мастер-реалист типа Льва Толстого. Но царит в мире романтизм... Что ж, поиграем в романтизм...

Поэт сам охарактеризовал свои романтические поэмы. Их четыре — «Кавказский пленник», «Братья-разбойники», «Бахчисарайский фонтан», «Цыганы». Все они написаны в начале 20-х гг. (1821—1824). Романтизм требовал необычного: исключительного, не похожего на каждодневную жизнь (как в романе! — отсюда романтизм).

Небольшая поэма Пушкина «Братья разбойники» отвечала этим требованиям. Мир отщепенцев, людей, переступивших законы общества, и пугал и возбуждал любопытство.

Поэма открывается с мрачного зачина разбойной песни:

Не стая воронов слеталась

На груди тлеющих костей.

За Волгой, ночью, вкруг огней

Удалых шайка собиралась.

Народ с двойственным чувством относился к разбойникам: они и разбой творят, но ведь не хотят мириться с произволом властей, объявляют бунт. Они отличаются от простых людей, потому что горды, смелы. Потому это слово с оттенком уважения: «удалые». Оно не от Пушкина, от себя он не так бы назвал этих людей. В данном случае — это слово народное.

В основе поэмы — этические проблемы — бесшабашное, безоглядное злодейство и щемящее чувство дружбы и братской любви. Разбойник в бреду, в горячке, видя какую-то страшную сцену убийства, умоляет: «Брат! сжалься над его слезами!» Смерть брата, тоска и неизбывное чувство одиночества! И уж не может оставшийся в живых брат, как прежде, жестоко, без оглядки убивать и грабить.

После того как в 1704 г. Галан перевел "Тысячу и одну ночь", в Европе началось повсеместное увлечение Востоком. Он, как что-то экзотическое, волновал воображение роскошью красок, буйством страстей, сильными характерами. Екатерина Великая выстроила в Царском Селе китайскую деревню. Ярко расписанные домики с характерной архитектурой вызывали улыбку своей игрушечной красотой на фоне барочного стиля главного дворца. Забавы не знающего забот барства!

Поэма Пушкина «Бахчисарайский фонтан» полна этой восточной экзотики. Хан Гирей, Зарема — красавица Востока, страстная, волевая, не знающая страха женщина, кинжалом завершившая ревнивые чувства, и нежная, хрупкая Мария Потоцкая — женщина Запада, никнущая, подобно цветку в непогоду. И — фонтан. Фонтан слез!

Скажи, фонтан Бахчисарая!

Такие ль мысли мне на ум

Навел твой бесконечный шум...

 

Не было никакого шума. Фонтан безмолвствовал. Это все воображение поэта. Перед ним была плоская плита из мрамора, на ней вырезанный глаз с истекающей из него каплей — одна, другая, третья. Капли стекались по небольшим раковинкам вниз, образуя «море слез». Эстетически не так уж ярко, но какова символика! Она, право, гениальна! Кому принадлежала идея, самому Керим-Гирею или его архитектору? Она поразила Пушкина. Взволнованный и восхищенный, он положил на мрамор две розы... Не было «немолчного говора», но была гениальная символика, были поэтические слезы. Все остальное — роскошное воображение гениального поэта.

Пушкин в Бессарабии однажды, как говорят, примкнул к цыганскому табору и неделю провел среди этих «вольных сынов природы». В поэме «Цыганы» он поместил в табор «сына цивилизации» Алеко. Типичный романтический герой. Французский автор Шатобриан отправил своего романтического героя Рене к американским индейцам, где тот нашел успокоение своей мечущейся душе, отягченной пороками цивилизации, умиротворение среди первозданной природы и первозданных, чистых душ дикарей.

Шатобриан вторил Руссо, так же удалившему своего Сен-Пре в среду американских индейцев. Пушкин в духе этих своих предшественников построил сюжет поэмы на противопоставлении цивилизации и дикости, «девственной и первозданной», причем клеймя и проклиная искусственность и порочность цивилизации. Но Пушкин отнесся к вопросу все-таки по-иному. Да, конечно, нравы городов дурны и много недоброго привнесли в свою жизнь цивилизованные люди. В духе своих предшественников Пушкин идеализирует дикарей. Но конечный вывод поэмы — отрицание идей Руссо и Шатобриана. Трезвый, скептический ум Пушкина отверг наивные, детски-романтические идеи женевского философа, «красноречивого сумасброда».

Современники не всегда верно оценивают своих поэтов, ученых, первооткрывателей. Иногда они изгоняют или казнят их (Джордано Бруно, Галилей), иногда проходят мимо, не заметив, не оценив их достоинств (умерший в нищете португальский поэт Камоэнс).

Талант Пушкина заметили сразу. Поэты уступили ему место первенства с удивлением и восторгом (Жуковский, Батюшков), некоторые из них не без зависти (Дмитриев, Катенин). Староверы отнеслись недоуменно, с опаской (уж очень прыток, не чтит привычные литературные каноны!), но никто не мог отказать ему в признании его несравненного таланта, и даже какой-нибудь вельможа, редко читывавший «новых» поэтов, говорит о нем как о «гениальном талант».

Зенит славы Пушкина приходился на время выхода в свет его романтических поэм. Роскошь пушкинского стиха восхищала, но, пожалуй, больше тешило национальное самолюбие то, что и в России появился свой Шатобриан, свой Байрон.

Когда же появились реалистические произведения поэта, вполне самобытные, вполне русские — о русской жизни, об истории России («Евгений Онегин», «Борис Годунов»), то заговорили об «упадке таланта» даже некоторые друзья (Кюхельбекеру пьесы Кукольника показались предпочтительнее «Бориса Годунова»). В «Северном Меркурии» появилась даже злая эпиграмма.

В наши дни как мы оценим романтическое и реалистическое перо поэта, по какой шкале ценностей? Ответ однозначен: оно всегда и во всех строках Пушкина одинаково, т.е. прекрасно. 

Источник: Артамонов С.Д. Сорок веков мировой литературы. В 4 кн. Кн. 4. Литература нового времени. – М.: Просвещение, 1997