Анализ романа "Поднятая целина" (сочинение)

Роман М.А. Шолохова «Поднятая целина» занимает в нашей литературе особое место. Эта книга рассказывает об одном из драматичнейших эпизодов отечественной истории: коллективизация крестьянства, обозначенная как «великий перелом деревни», обернулась, по сути, установлением крепостного права в условиях XX века. Первоначально Шолохов дал своему роману другое название — «С кровью и потом», однако оно было изменено вопреки воле автора.

Первая книга романа была написана на богатом материале окружающей писателя действительной жизни: ведь он был не просто свидетелем событий, подобных тем, что разворачиваются на страницах его произведения. Он и сам принимал активное участие в создании колхозов на Дону, боролся с трудностями, ошибками и перегибами в колхозном движении.

Я думаю, что Шолохов, подобно многим своим современникам, искренне верил в то, что таким путём страна сможет построить прекрасное будущее, и в жизни крестьян наступят счастливые дни. История показала, что «великий перелом» оказал разрушительное влияние на деревню и привёл к полному распаду её уклада. И во второй книге «Поднятой целины», которая была написана спустя 20 лет после первой, уже не чувствуется прежнего задора и оптимизма.

Роман читается на одном дыхании: написанный языком мастера, он привлекает неподдельным юмором, ярким описанием казачьего быта, донской природы. В книге точно воспроизведён язык казаков, передан их образ мыслей. Но, тем не менее, у меня сложилось двойственное отношение к роману.

Если сравнить шолоховское описание коллективизации в Гремячем Логе с фактами истории, то, по моему мнению, писатель в большинстве случаев объективно отразил эпоху. Массовый убой скота, раскулачивание середняков, принуждение казаков к вступлению в колхоз с помощью нагана и, наконец, колебания самого крестьянина, когда он «со слезой и с кровью рвал... пуповину, соединявшую его с собственностью... с родным паем земли», — всё это в романе есть. Правдиво изображена и растерянность членов гремяченской партячейки после опубликования лицемерной статьи Сталина «Головокружение от успехов». Однако в сценах, описывающих произвол по отношению к кулакам и колеблющимся середнякам, к крестьянской бедноте, не желающей обобществления, читается молчаливое одобрение действий тех, кто силой загонял людей в колхоз. Возможно, это объясняется тем, что юность Шолохова пришлась на годы гражданской войны, и поэтому насилие не казалось ему столь ужасным, как сегодня это представляется нам.

Много места в романе отведено тайной организации «Союз освобождения Дона». Известно, что подобные общества в большинстве своём выдумывались самой властью для оправдания произвола: «ужасы кулацкого террора» служили прикрытием террора против крестьян. Наверняка это было известно Шолохову. Так что же, повествование о действии «Союза освобождения Дона» — это намеренное искажение действительности в угоду политическим требованиям? Я считаю, что Шолохов использовал эту тему кик ширму: благодаря этому он мог без оглядки на цензуру рассказать всю правду о коллективизации.

В романе «Поднятая целина» много комических сцен. Гремяченские активисты пришли раскулачивать Тита Бородина. «Бедняцкого роду», он добровольцем вступил в Красную Армию, в восемнадцатом году сражался за Советскую власть, имеет «раны и отличие — серебряные часы за революционное прохождение». Но, вернувшись в родной хутор, «зубами, как кобель в падлу, вцепился в хозяйство... начал богатеть...», то есть встал «дорогой Советской власти поперёк путя». И постановило правление: «Был партизан — честь ему за это, кулаком стал, врагом сделался — раздавить!». Тит возмущён несправедливостью («справедливую власть оборонял, а она меня за хиршу...») и берётся за оружие. В этот момент трагическое напряжение достигает максимальной остроты, но в центре внимания оказываются дед Щукарь в длиннополой бабьей шубе и хозяйский кобель, спущенный с цепи Титковой бабой. Вопль Щукаря («Дай мне ливольверт, Макар!..») мгновенно снимает всё напряжение и заставляет читателя отвлечься от драмы действительности.

Или ещё один эпизод романа — уничтожение поголовья скота. Вновь, затушёвывая трагизм ситуации, на «сцену» выходит хуторской шут — дед Щукарь, который «в числе первых подвалил тёлку-летошницу... и... так употребил за обедом варёной грудинки, что несколько суток после этого обеда с база не шёл, мешочных штанов не застёгивал...».

И в том, и в другом эпизодах комическое служит «прикрытием» трагическому: автор как бы намеренно превращает драматические эпизоды в фарсовые сценки. В юмористическом осмыслении такого драматичного явления, как коллективизация, также неоднократно упрекали Шолохова. Но ведь можно посмотреть на сочетание трагического и комического под другим углом зрения. На мой взгляд, автор использовал этот классический литературный приём как своеобразный клапан, с помощью которого он «выпускал пар», когда давление трагических обстоятельств становилось невыносимым.

Не менее противоречиво моё отношение к главным персонажам романа — Нагульнову, Давыдову и Размётнову.

Макар Нагульнов — коммунист до мозга костей. Ему лично не нужно ничего, но становится страшно, когда он, захлёбываясь революционными идеями, перестаёт видеть в своих односельчанах людей. В своей фанатичной преданности «родимой» партии Нагульнов готов жертвовать их жизнями.

Семён Давыдов — слесарь Краснопутиловского завода, двадцатипятитысячник. Он подкупает своей честностью, способностью признавать собственные ошибки. И хотя в его характере нет того слепого фанатизма, что присущ Нагульнову, можно, тем не менее, сказать, что они «одного поля ягода». В образе Давыдова меня отталкивает прежде всего его отношение к «кулакам»: он так же, как и Макар, не видит за ярлыком живого человека.

Из всего гремяченского актива Андрей Размётнов представляется мне единственным человеком, который склонен рассуждать при участии сердца и умеет прощать людям. То, что Шолохов именно Размётнова в конце романа оставляет в живых, кажется мне символичным — в этом проявляется исторический оптимизм писателя: он как бы хочет сказать, что будущее за такими, как Андрей.

На разных исторических этапах отношение к роману «Поднятая целина» Шолохова было различным: в 30-е годы XX века его считали едва ли не пособием по классовой борьбе; во второй половине 80-х годов книгу объявили конъюнктурным произведением, искажающим действительный ход истории. Но каким бы ни было в разное время отношение к «Поднятой целине», роман Шолохова прочно вошёл в золотой фонд русской литературы, поскольку более яркого произведения об эпохе коллективизации пока ещё не создано.

Источник: Школьные сочинения на "пятерку". Для школьников и абитуриентов. - М.: ООО "Мир книги", 2004