Маканин "Андеграунд, или Герой нашего времени": о чем книга?

Роман Владимира Семеновича Маканина (род. в 1937 г.) «Андеграунд, или Герой нашего времени» (1998) о лишнем человеке, персонаже, почти выпавшем из жизни» но все же пытающемся, сохраняя свое достоинство, остаться на плаву.

Герой нового романа Маканина — несостоявшийся писатель Петрович, человек без определенного местожительства, зарабатывающий на жизнь тем, что сторожит чужие квартиры. Петрович — персонаж нашего времени, но и отчасти герой времени нового. Он может появиться при любой власти, что подтверждает Владимир Маканин в одном из своих редких интервью, где речь идет о том, что Петрович не представляет социальный андеграунд, который при смене власти становая истеблишментом, он явление андеграунда настоящего — экзистенциального:

«И вот это действительно интересное явление: есть люди талантливые, замечательные, но они талантливы именно в тени, именно в подполье. Они никогда не станут истеблишментом, ни при каком переходе власти. Они всегда останутся в подполье. Это их место. Это их реальность. Андеграунд — это юродивый, который стоит на паперти, как бы ни изменилось время, юродивый не станет священником. Такое было всегда. Божий эскорт суетного человечества, как я в романе этих людей назвал, такая судьба. Когда наше общество стало поляризоваться и все срочно стали кто перекрашиваться, кто заниматься недвижимостью, когда началась лихорадочная суета — люди настоящего андеграунда не двинулись. Они остались на своей паперти. Многие погибали. В этом смысле они герои нашего времени, не поддавшиеся, если судить с точки зрения светскости, соблазнам. Среди них были люди сильные духом, в оппозиционности своей противостоящие обществу слишком жестко, сохранившие при этом мощь духа и преданность искусству. В каком-то смысле мой роман — в память о целом поколении этих удивительных людей, по-своему сильных и по-своему слабых».

Маканин подчеркивает, что его, как писателя, «и в былые времена не слишком волновали внешние события», что его «интересуют типажи, личности». Действительно, в романе мастерски воссоздается характер пишущего человека, не известный ранее литературе при всем ее чрезмерном внимании к творческой интеллигенции, характер, прямо скажем, редкий, периферийный, но интересный прежде всего как представитель социального дна, которое, что убедительно показывает Маканин, также делегировало своих «представителей» в либерально-демократическую власть: бывшая возлюбленная Петровича Вероничка, поэтесса и общественный деятель, которую он в свое время отыскивал в ужасающих своей заплеванностыо и грязью местах, в жутких компаниях азиатских торговцев и спасал от тяжелого похмелья, становится начальником в районном отделе культуры.

Вероничка писала стихи о кратковременности любви на дне. В. Маканин говорит о чувствах и в главе с полемическим тютчевским названием «Я встретил Вас...», повествующей об очередной любви Петровича к бывшей активистке НИИ, изгонявшей его из института в фальшивое брежневское время — Лесе Дмитриевне Воиновой. Она была из тех, кто терял при демократах, у нее отняли большую квартиру, освободили от должности заведующей отделом, она переносит инсульт, а Петрович преданно за ней ухаживает. «...Эти «бывшие», если вне своих связей, нищают вмиг, не умея держаться стойкой середины»,— констатирует писатель.

Как видим, задавшись целью изобразить людей дна, писатель-реалист видит и многое существенное из того, что происходит на поверхности. Подметил он и то, что многие друзья Леси Дмитриевны, оправившись от испуга, снова вошли во власть и не оставили в беде Лесю Дмитриевну. Только Петровичу вновь пришлось довольствоваться общагой. В романе есть эпизодический, но умело написанный герой, «новый русский» Дулов (гл. «Дулычев и другие», подчеркивающая родство персонажа с Горьковским Булычевым), глубокий психологически точный портрет бывшего авангардиста, перекочевавшего в истеблишмент Смоликова, выразительные портреты художников-модернистов.

Но не проясненным остается один вопрос, как Петрович, «застывший на десятилетия в андеграунде», имеющий единственное постоянное место для отдыха — метро, «где усредненный социум тотчас принимает всякого человека, растворяя в себе», человек в общем-то неплохой, не оставляющий ближнего в беде и составляющий, по словам писателя, «божий эскорт суетного человечества», все же убивает людей, не испытывая по этому поводу угрызений совести, нарушая святую божью заповедь: «Не убий». И когда критики написали, что главное в романе — сообщение для Бога: человек заряжен на убийство, писатель поправил — "заряжен на индивидуальное убийство". Одним словом, преступление без наказания и покаяния это еще одна особенность психологии дна, где свои, далеко не тютчевские представления о любви, об отношениях между людьми, при этом важно отметить, что многие нравственные требования остаются в силе.

Источник: Зайцев В.А. и др. История русской литературы второй половины XX века. М.: Высшая школа, 2004