Пушкин и декабристы

Стихи Пушкина «Во глубине сибирских руд» и «Арион» принадлежат к числу самых прославленных и хрестоматийно известных произведений поэта. И все же мы не можем считать, что эти стихи поняты нами до конца, потому что зачастую они рассматривались вне историко-литературного контекста, вне общей картины пушкинского представления об эстетическом и этическом феномене декабризма.

С одной стороны, мы отдаем себе отчет в том, что Пушкин видел дальше и глубже декабристов, что он понимал слабые стороны дворянской революционности, с другой — приводим слова «Я гимны прежние пою», как свидетельство незыблемой верности Пушкина тому делу, за которое «погиб и кормщик, и пловец». С одной стороны, мы не считаем, что Пушкин в конце 20-х годов связывал перспективы развития России с революцией, с другой — усматриваем в словах: «Оковы тяжкие падут, темницы рухнут...» картины освобождения декабристов победившими самодержавие революционными братьями.

В докладе предпринята попытка уяснить сложность отношения Пушкина к декабризму в конце 1820-х и начале 1830-х годов, ответить на вопрос, в какой мере «гимны», слагаемые в ту пору поэтом, действительно были «прежними», а в какой — говорили об изменениях, происшедших в его мироощущении, об усвоении уроков 1825 года.

Позиция, занятая Пушкиным после разгрома восстания декабристов, была сложной и противоречивой. Вульгарные социологи пытались снять эту сложность, изображая поэта присмиревшим, согласившимся на сговор с самодержавием. В стремлении разоблачить необоснованность подобных попыток мы, к сожалению, не удержались от противоположной крайности и склонились к утверждениям, что во взглядах и позициях Пушкина после 1825 года в сущности ничего не изменялось. В качестве наиболее убедительного аргумента при этом использовались с примитивной прямотой истолкованные, вырванные из литературного и исторического контекста строки стихотворений «Арион» и «Во глубине сибирских руд». Эта тенденция не только наводила на Пушкина «хрестоматийный глянец», но по существу принижала его, ибо недооценивала остроту его социального зрения, его способность воспринимать уроки истории и учиться на них. Лишь преодолев ее, мы можем получить объективное представление об отношении Пушкина к идеологии и стратегии дворянской революционности.

Источник: XXVII Пушкинская конференция. Тезисы докладов. Оренбург, 1983.