Меню сайта
Статьи » Литература 19 века » Пушкин А.С.

Образ автора в первой главе "Евгения Онегина"

  • Статья
  • Еще по теме

Пушкин совершает очень важную перемену в художественном творчестве: он, как отметил Ю. М. Лотман, разрушает автономность художественного текста, размещая в одной эстетической плоскости и автора, и героя, и читателя. Такая слитность очевидна уже во второй строфе первой главы:

«Онегин, добрый мой приятель, Родился на брегах Невы, Где, может быть, родились вы Или блистали, мой читатель»). На страницах своего произведения образ автора занимает не просто важное место. Пушкинский автор рассказывает о себе, о своих творческих и иных пристрастиях; его «я» сказывается бесконечно разнообразным, как различны и формы авторского присутствия в тексте. Автор «Евгения Онегина» — творец, демиург, который создает особый художественный мир, созерцает, анализирует и комментирует его. В его отношении переплетаются легкая ирония и любовь к героям. Для него характерна органичная связь со своим творением и определенная дистанцированность от него. Автор выступает как действующее лицо романа в стихах. Он предстает как поэт, живущий в определенную эпоху, он современник Онегина, погруженный в то же культурное окружение, что и главный герой. И он, кроме того, просто «приятель» Онегина; их сближают образ жизни, бытовые привычки, душевные пристрастия, литературные вкусы. Каждый из этих авторских ликов подвижен, не раскрыт изначально во всем его объеме, содержит в себе потенциал духовного изменения. Степень авторского непосредственного присутствия в тексте непостоянна, она максимальна в первой главе. Именно здесь автор больше всего говорит о себе. Это и буквальное слово о фактах своей жизни, и определенное стилевое самовыражение. В авторе, говорящем вначале об Онегине, а затем о себе, мы узнаем романтического поэта, но это, кроме того, русский поэт первой четверти XIX века.

В его восторженных словах о театре, об актрисах («моих богинях») — то возвышение театра, которое было характерной чертой эпохи. «Литературные и театральные воспоминания» С. Т. Аксакова, созданные позже, но описывающие именно первые десятилетия XIX века, запечатлели атмосферу почти всеобщего театрального энтузиазма. В «Евгении Онегине» театр — «волшебный край», и духовно-творческая биография автора от него неотделима. В романе в стихах авторское слово сближает имена, нередко предполагавшие полемику, означавшие различные тенденции в русской культуре. Но благодаря тому что автор в романе пребывает и внутри изображаемого мира, и одновременно чуть приподнимается над ним, он может увидеть, что противоборство и даже противоположность преходящи; культуре равно необходимы и Фонвизин, и Княжнин, и Озеров, и Катенин, и «колкий Шаховской» (I, XVIII). Он принимает разные традиции, не противопоставляя их друг другу, не располагая в иерархическом порядке. Автор дает знать, что современный ему русский театр — живое воплощение явлений отечественной культуры рубежа ХVIII—XIX веков.

«Мои богини» — это женщины, актрисы, вызывающие восхищение, но это и богини, творящие особый игровой мир, где каждому дана возможность довоплотиться, реализовать скрытую часть своего «я». Это уже создает определенную почву для того, чтобы понять Онегина, скрывающегося за своеобразными масками. Одна из них — «театра злой законодатель», «почетный гражданин кулис». В тексте все время обнаруживаются потенциальные точки сближения автора и героя. Еще до того как автор скажет о своей симпатии к Онегину, читатель может догадаться, что они вышли из единого культурно-бытового контекста, оба принадлежат к светской «золотой молодежи»; это не предопределяет духовную родственность, но создает предпосылки для понимания. И тогда мы можем допустить, что строфы, повествующие об Онегине в театре, несут некую двойственность, их нельзя воспринять как ироническую характеристику героя. Онегин, наводящий «двойной лорнет» «на ложи незнакомых дам», «в большом рассеянье» взглянувший на сцену, покидающий театр, не дожидаясь конца спектакля, вовсе не сводим к светскому денди, скучающему везде и всегда. Можно вспомнить более раннюю строку:

Онегин полетел к театру...

Как и автор, он «почетный гражданин кулис»; можно предположить — он в вечном ожидании новых впечатлений, далеко не всегда получаемых.

Автор на страницах романа не только театрал, но также ( и прежде всего) поэт. Пушкин счел возможным включить в текст некоторые отсылки к своему биографическому опыту. Такова и строфа первой главы, где поэт признается в своей тоске по свободе, в желании покинуть родные края, ассоциирующиеся со «скучным брегом». Первая глава романа пишется на юге, в Кишиневе, где Пушкин находится в ссылке; он действительно вынашивал в это время план бегства за границу. И все же текст не замыкается только на личном опыте поэта. Автор в первой главе «Евгения Онегине» — это и романтический поэт как таковой: поиск свободы, бегство, оборачивающееся скитальчеством, воспоминание о прежней безумной любви, охлаждение души — устойчивые романтические мотивы. А вместе с тем автор — живой, непосредственный, иронизирующий, не склонный к серьезной исповедальности человек. Он легко переходит от искреннего серьезного слова к самоиронии, но и ее смягчает, побуждая читателя не доверяться целиком и безоглядно чужому мнению, чужой оценке.

Уже в первой главе за видимым пластом авторского сознания есть другой, скрытый, и он достаточно глубок. Автор не закрывает от него потаенных смыслов своего видения жизни, не оскорбляет читателя недоверием и высокомерием. Он просто не считает возможным и нужным все рассказывать, целиком обнажать свой жизненный и творческий запас. Последние строфы главы дают знать, что перед нами не столько одаренный романтический поэт, каких, в сущности, немало, а поэт особый. Он, конечно, может быть, как «все поэты, Любви мечтательной друзья», он также испытал «любви безумную тревогу», но отношения любви и вдохновения, жизни и творчества у него более сложны, непредсказуемы и в силу этого более полны, неумещаемы в каноны романтической эстетики.

Прошла любовь, явилась муза,

И прояснился темный ум,

Свободен, вновь ищу союза

Волшебных звуков, чувств и дум...

На первый взгляд любовь и свобода последовательно и однозначно сменяют друг друга. Но связь между ними не жесткая, а факультативная.

В первой главе «Онегина» не столько намечена эволюция автора-поэта, преодолевающего романтическое умонастроение, сколько обозначена духовная самостоятельность его пути, бесконечно развивающегося, открытого для обновления и в то же время не означающего отречения от прежних ценностей и творческих настроений.

В последней строфе находим строки:

Пересмотрел все это строго:

Противоречий очень много,

Но их исправить не хочу.

Здесь сформулирован творческий принцип, чрезвычайно важный для Пушкина. Соединив в первой главе многообразие стилей и многообразие жизненных явлений (об этом можно прочитать в работах С. Г. Бочарова, Г. А. Гуковского, Ю. М. Лотмана), автор романа в стихах привносит в поэтический текст принцип противоречий, замеченный им в действительности. Он придает тексту открытость, которую нашел в самой жизни. Возникает определенное уподобление бесконечно развивающейся поэзии неостановимости бытия; это делает поэта независимым от конкретной реальности: он руководствуется своими творческими интересами, исходит из своего духовного развития, из собственных открытий. Освоив противоречия и многоликость бытия, автор уже не хочет, как прежде, посвящать себе многие строфы своего романа. В последующих главах он уступает романное пространство своим персонажам, хотя это и не означает, что автор уходит из текста: меняются формы его присутствия.

Говоривший сначала довольно много о себе, автор, начиная со второй главы, как бы скрывается, «прячется» за своими героями, давая им свободу самопроявления. Течение самой жизни и постижение ее для него, Поэта, представляет большую ценность, чем самокомментарий. И все же автор не вовсе уходит из текста. Мы найдем немало строф, где он по-прежнему говорит о себе; однако можно заметить, что это размышления уже не столько о его частной (биографической) жизни, включающей в себя и культурные привычки и пристрастия, сколько о творчестве.

Источник: Русская литература. XIX век. От Крылова до Чехова: Учеб. пособие. Сост. Н.Г. Михновец. - СПб.:"Паритет", 2001

Понравился материал?
13
Рассказать друзьям:
Просмотров: 9562