Спор "карамзинистов" с "шишковистами" о литературном языке

Творчество Карамзина, хронологически завершающее XVIII век, не только познакомило русского читателя с традициями европейского сентиментализма, но и стало основой для дальнейшего развития русской литературы на основе его достижений. В художественных произведениях Карамзина реализовалась проведённая им реформа русского языка, позволившая выразить «язык сердца», который явился основой сентиментализма.

К концу XVIII века, когда возможности классицизма были исчерпаны и на смену ему пришёл сентиментализм, стала явственно ощущаться потребность обогащения языка новыми лексическими средствами и систематизации его прежнего словарного состава. Эту задачу и стремился выполнить крупнейший представитель русского сентиментализма Н.М. Карамзин. В результате его литературно-журнальной деятельности и художественного творчества в русский язык было введено большое количество заимствованных слов. Ведь для сентиментализма характерно стремление к анализу тонких оттенков душевной жизни, лирических переживаний и т.д., для выражения которых в русском языке явно не хватало слов. Как правило, для этого представители культурных сословий пользовались французским языком.

Стремясь изменить эту ситуацию, Карамзин вводил в свои стихи и прозу множество сочинённых им новых слов по образцу французских эквивалентов. Эти слова стали широко входить не только в литературу, но и в живую речь образованных людей и в дальнейшем начали восприниматься как коренные русские слова: вкус, стиль, оттенок, влияние, моральный, эстетический, энтузиазм, меланхолия, трогательный, интересный, занимательный, существенный, сосредоточенный, утончённый, начитанность, потребность, промышленность и др. С помощью этих слов оказалось возможно достаточно точное выражение новых понятий, появившихся в литературе, тонких душевных состояний и настроений. Прекрасные образцы нового «языка чувств» мы находим в произведениях Карамзина-сентименталиста, например в его повести «Бедная Лиза». Стиль этого автора, легкий, изящный, выгодно отличался от довольно тяжеловесного языка Радищева.

Но нужно отметить, что далеко не все современники Карамзина были согласны с тем направлением, по которому он предложил реформировать русский язык. Наиболее ярким его противником стал писатель и филолог адмирал Л.С. Шишков, руководивший тогда Российской Академией. Главное его недовольство было тем, что в русский язык вводилось большое количество заимствованных слов. Свою позицию Шишков выразил в работе «Рассуждения о старом и новом слоге Российского языка», которая была опубликована в 1803 году. В дальнейшем у каждого из оппонентов появились свои сторонники и противники — «шишковисты» и «карамзинисты», между которыми развернулась ожесточённая полемика.

Сторонники Шишкова сосредоточились в руководимой им Российской Академии и созданном им литературном обществе под названием «Беседа любителей русского слова» (1811-1816). В «Беседу» входили разные по своим политическим и литературным пристрастиям люди, среди которых были как выдающиеся писатели и поэты (Г.Р. Державин, И.А. Крылов и др.), так и второстепенные, давно забытые писатели той эпохи. Сторонники Карамзина для борьбы с «Беседой» создали своё литературное объединение, которое назвали «Арзамас» (1815— 1818). Состав «Арзамаса» был весьма разнороден: сюда входили писатели и поэты К.Н. Батюшков, В.А. Жуковский, молодой А.С. Пушкин и его дядя и другие.

Арзамасцы называли членов «Беседы» архаистами и консерваторами, и в этом было много справедливого. Требования Шишкова сводились к тому, что необходимо в русском литературном языке использовать только старославянские и исконно русские корни и формы слов и отказаться от иностранных заимствований. Но уже его современникам казались просто смешными предложенные Шишковым замены: «галоши» на «мокроступы», «театр» — на «позорище».

Разумеется, Шишков понимал, что полный возврат к древнему языку невозможен. Суть его требований заключалась в том, чтобы сохранить в литературе высокие жанры и стиль, для чего и предлагалось расширение сферы использования церковнославянского языка. Следует также отметить, что накануне наполеоновского нашествия, когда появилась «Беседа», позиция её сторонников отвечала патриотическим настроениям, царившим в обществе. Не случайно, уже после распада «Беседы», последовавшей за смертью Державина, взгляды её сторонников на развитие литературного языка во многом поддерживали не только консерваторы по политическим взглядам, но и те, кто входил в декабристские объединения или был близок к ним: А.С. Грибоедов, В.К. Кюхельбекер, П.А. Катенин и др.

Но современникам Шишкова позиция Карамзина и его сторонников казалась гораздо более привлекательной, поскольку определялась не только языковым новаторством, но и прогрессивными идеями, связанными с просвещением. «Карамзинисты» в борьбе за новый язык литературы действительно исходили из просветительских идей о прогрессе. Наиболее серьёзным и последовательным противником «шишковистов» выступил В.А. Жуковский, который систематически оспаривал узкий подход Шишкова к языку, при котором не учитывалось само содержание литературы, её родовые и жанровые признаки. Русская проза, по его мнению, ещё слаба — лучшие её образцы как раз и принадлежат перу Карамзина.

Но в литературной практике некоторых из «карамзинистов» сказались и негативные явления: «литературный аристократизм», презрение к непонимающей «черни», доверие к литературному вкусу «избранных» и искусству «для немногих». Это приводило к тому, что язык литературы превращался в салонный, из него изгонялось всё грубое, оскорблявшее утончённый вкус читателей и особенно читательниц. Конечно, это не касалось таких ярких представителей новой русской поэзии, какими были Жуковский, Батюшков и, конечно, сам Карамзин.

Дальнейшее развитие русской литературы показало возможность найти наиболее удачное соединение всего того ценного, что было в позиции каждой из спорящих сторон. И здесь главная заслуга принадлежит А.С. Пушкину. Не случайно в романе «Евгений Онегин» он уделяет большое внимание вопросам языка и литературы, достаточно иронично отзываясь при этом о давно минувших ко времени создания романа спорах «шишковистов» и «карамзинистов». Как писатель-реалист, великий русский поэт сознавал, что литературный язык не может не учитывать и того пласта лексики, которая была характерна для речи очень широкого круга русских людей, — просторечий. Суть его позиции в том, чтобы обогащать литературный русский язык всеми теми возможностями, которые появляются в живой речи.

Именно эта позиция позволила Пушкину и его последователям создать тот литературный русский язык, которым мы пользуемся.

Источник: Маркитанова М.А. Дидактические материалы по литературе: 9 класс. – М.: "Экзамен", 2014