«Рыцарь на час» (Некрасов): анализ поэмы

Особое место в лирике Некрасова занимает образ женщины-матери, судьба которой оказывается не менее драматичной, чем доля девушек-крестьянок или сирот. Это и горестное сострадание святым «слезам бедных матерей» в стихотворении «Внимая ужасам войны...» (1859), Орина, «мать солдатская» из одноименной поэмы (1863), переживающая трагическую судьбу: рекрутский набор отнял её единственного сына. Это героиня стихотворения «Мать» (1868), которая испытывает чувство безнадежности, поскольку её юным сыновьям «судьбы своей не избежать»; это страдалица из стихотворения «Затворница» (1877), «чужим скорбям бессильная помочь»; далее это «Баюшки-баю» (1877), где мать утешает тех, кому «вчера людская злоба» боль и «обиду нанесла»; незаконченная поэма «Мать» (1877), героиня которой вынуждена столкнуться с ужасными условиями жизни в усадьбе мужа и с его жестоким Необыкновенной выразительностью отличается образ женщины-матери в лирической поэме 1862 года «Рыцарь на час» (Некрасов), анализ которой мы проведем.

Лирическим героем произведения является человек 60-х годов, который осознаёт трагическое противоречие между своим стремлением к самоотверженному служению народу, благим душевным порывом к идеалу — и слабостью воли, приводящей к отказу от практического действия, ошибочности поступков, неверным шагам. Обостренная совестливость рождает рефлексию героя, его покаяние, лирический монолог оправдания:

Не умел я с собой совладать,

Не осилил с думы жестокой...

На миг лирический герой осознаёт даже ложность своего поведения, измельчание личности:

Погрузился я в тину нечистую

Мелких помыслов, мелких страстей.

Он предпринимает попытку высвободиться из этой тины, преодолеть свою слабость, выйти на широкую и истинно верную дорогу жизни.

Но быт, чувство вины и угасания, слабость продолжают держать героя в своём цепком плену. И тогда в соответствии с этим настроением в поэме появляется осенний пейзаж, отмеченный необычайной живописностью и красочностью. Мы начинаем сознавать, что этот осенний пейзаж — не просто аккомпанемент психологическому состоянию героя, но и отражение тех ценностей, которые ещё остаются в жизни и способны исцелить больную душу. Такую же бесконечную радость вливает в неё жизнь деревни, столь же прекрасной в лунном освещении, как и красота дубровы. Высшими духовными ценностями оказываются Божий дом («церковь старая» в лунном сиянье) и витающая здесь же душа матери, почивающей под одиноким крестом. Так в поэме о «рыцаре на час» возникает врачующий образ матери, призванный смягчить страдания и терзания героя.

Но и она — вечная страдалица, чьи годы были отмечены постоянной мукой:

Всю ты жизнь прожила нелюбимая,

Всю ты жизнь прожила для других...

...Весь свой век под грозою сердитою

Простояла ты...

Самый облик матери, воскрешаемый поэтом, свидетельствует о её горестях:

Русокудрая, голубоглазая,

С тихой грустью на бледных устах,

Под грозой величаво-безгласная —

Молода умерла ты, прекрасная...

Поэт наделяет образ матери чертами возвышенного божества чистейшей любви. Только она, испытавшая столько терзаний, может облегчить кручину героя, исцелить его душу, наставить на истинный путь, вывести «на дорогу тернистую». И тогда он проникновенно обращается к своей матери, способной его понять и воскресить:

От ликующих, праздно болтающих,

Обагряющих руки в крови,

Уведи меня в стан погибающих

За великое дело любви!

Строки эти приобретают патетику, ораторские интонации, романтическую взволнованность, выраженную в обилии восклицаний и вопросов, нагнетении однородных членов, синонимов и антонимов.

Образ матери лирического героя (и одновременно — матери поэта) вырастает в образ родины-матери, которая требовательно и благожелательно всматривается в лицо своего совестливого сына, судит его, прощает и ободряюще наставляет. Правда, в финале стихотворения «Рыцарь на час» (Некрасов), анализ которого нас интересует, звучит язвительный и насмешливый внутренний голос, упрекающий не только лирического героя, но и всё «ничтожное племя» современников в неспособности к конкретному делу. Вы, — словно бы нашептывает этот голос, — увы! не «вечные» рыцари деяний и борьбы, как незабвенный пламенный Дон Кихот, а всего лишь «рыцари на час». Но хочется думать, что в сознании героя поэмы воображаемый голос матери невольно подавляет и заглушает эту «злую песню», вселяя надежду.

Источник: Роговер Е.С. Русская литература второй половины XIX века: Учебное пособие. - СПб., Москва: САГА: ФОРУМ, 2007