"Выхожу один я на дорогу...": анализ стихотворения Лермонтова

Свобода в стихотворении «Выхожу один я на дорогу...» возвышается в связи с тем, что мечта о ней — это последнее желание уставшего от напрасной борьбы с судьбой человека. Лирическому герою настолько одиноко, «так больно и так трудно» в мире, что хочется избавиться от страданий, забывшись в волшебном сне. В природе тихо, «торжественно и чудно», но ему не найти собеседника, не стать «звездой» («И звезда с звездою говорит»), нечем успокоить волнение и наедине с собой. Не помогает и попытка проанализировать свое состояние («Жду ль чего? жалею ли о чем?»), сознание того, что его конфликт с миром безысходен и непреодолим, заставляет искать выхода в вечном забвении («...навеки... заснуть...»).

В стихотворении «Выхожу один я на дорогу...», анализ которого нас интересует, пять четверостиший, написанных шестистопным хореем с перекрестной рифмовкой. Две первые строфы посвящены обрисовке того, что происходит вокруг лирического героя. Его интересуют не конкретные обстоятельства, а черты вселенной, где «земля в сиянье голубом» покоится среди звезд.

Картина мира полна умиротворения, смысл антитезы «внешнее — внутреннее» состоит в акцентировании духовного беспокойства, стремлении личности искать ответы на сущностные, глобальные, вечные вопросы. Противоречивость, неудовлетворенность — свойства только одного создания природы. Все во вселенной просто «внемлет Богу», находясь в гармоничном согласии друг с другом, человек один стремится проникнуть «сквозь туман», за границы земного бытия, не останавливаясь на «кремнистом» пути познания. Его состояние, вызванное столкновением с миром, характеризуется в завершающих строчках второй строфы:

Что же мне так больно и так трудно?

Жду ль чего? жалею ли о чем?

Лирического героя стихотворения «Выхожу один я на дорогу...» Лермонтова, понимающего закономерность этих последствий, волнует субъективная окраска внутренних терзаний. Он воспринимает жизнь души из ее глубины, и мерилом осмысленности бытия становится самосознание личности. В стихотворении на первом плане оказываются переживания, вызванные обманувшими ожиданиями в прошлом и безнадежностью в будущем. Поэтому центральной является строфа, в которой содержатся признания, подытоживающие самооценку:

Уж не жду от жизни ничего я,

И не жаль мне прошлого ничуть...

Остающееся для лирического героя важнейшим стремление предстает фокусом, через который проходят линии ввысь (к звездам) в небеса, вдаль (дорога, путь), в глубину (к Богу). Так привлекается внимание к восклицанию, вырывающемуся у лирического героя и находящемуся на границе первой и второй смысловых частей стихотворения:

Я ищу свободы и покоя!

Я б хотел забыться и заснуть!

Свобода предстает идеалом, но при этом целью («ищу») всей жизни человека. Без нее существование превращается в сон. Равнодушие к бытию передается антитезой: «не жаль» — «не жду», но содержание внутреннего мира не исчерпывается отчаянием и болью, главное в нем не опустошенность, а настойчивая жажда осуществления недостижимого, невозможного. Возникает еще одна антитеза: «не жду» — «ищу», «Я б хотел». Опыт подсказывает, что от реальности нечего ждать, но душа полна стремлений, желаний, для них надо сохранить силы, способность к любви, наслаждению «сладким голосом», красотой природы, к размышлениям о вечных ценностях. В них смысл истинной жизни, ими человек дышит, горит (антитезой является «холодный сон могилы»).

Две последние строфы стихотворения «Выхожу один я на дорогу...» Лермонтова — картина сказочного сна, являющегося метафорой ухода от реальности в мир мечтаний. Это не иллюзии, а неосуществленные идеалы, лирический герой даже в этом забвении сохраняет им верность, стремится не потерять неповторимость личности.

Лирическому герою стихотворения «Выхожу один я на дорогу...» больно и трудно, он оказался затерянным в пустыне, чувствуя и свое единство со всей природой, как и она, внимая Богу, и свою отверженность среди людей. Он выбрал трудный, «кремнистый» путь, и его силы в борьбе с судьбой оказались неравными. В восклицаниях и риторических (не требующих ответа, от греч. «относящийся к искусству красноречия», содержащих разгадку в самих себе) вопросах слышна надрывная интонация. Лирический герой утомлен безнадежностью своих попыток вырваться из пустыни, но не отказывается от жизни. Ему нужен отдых, сон.

Свобода оказывается, как и в стихотворении «Узник», синонимом жизни. У лирического героя не осталось сил на жизнеутверждающие восклицания, выдающие не стихающую в нем жажду действия («дайте», «поцелую», «вскочу», «улечу» в стихотворении «Узник»). Но он готов «вечно», «всю ночь, весь день» готовиться к новому всплеску эмоций, чтобы проснуться, когда свобода, жизнь, любовь, красота воцарятся в мире. Реализация идеала в контексте стихотворения предстает достижимой, в связи с чем пафос произведения приобретает, в противовес смысловому пессимизму («не жду от жизни ничего я»), светлую окраску. Лелеющий душу голос и вечное возрождение природы — составляющие завершающего аккорда (образы последней строфы), позволяющего говорить, что тоникой в душевном настрое лирического героя является надежда. Ей нет места в действительности, но он сохраняет воспоминание о ней даже во сне.

Стихотворение «Выхожу один я на дорогу...», анализ которого мы провели, может расцениваться как итог развития темы свободы в творчестве Лермонтова (для полного его рассмотрения необходимо обратиться к развернутому воплощению мотива «пламенной страсти» к свободе в поэме «Мцыри», 1839). Этот итог является невольным и трагическим, так как в год написания произведения поэт был убит на дуэли.

Мироощущение лирического героя в стихах Лермонтова — романтическое (можно еще раз повторить, что признаками романтизма являются максимализм в требованиях к себе и внешнему миру, а также возвышение личности, не принимающей несовершенство действительности). Его своеобразие обусловлено стремлением открыто заявить о своей неудовлетворенности, пытаясь найти способ преодолеть несовершенство мира, изменив условия своего существования в нем, приложив силы к утверждению личностной правды. Понимание безысходности конфликта с действительностью не останавливает лирического героя в его попытках достичь идеала. Они похожи на стихийные всплески волн, разбивающихся о прибрежные камни, но от этого не останавливающих своего вечного движения. Так и лермонтовский герой, каждый раз убеждаясь в бесполезности своих метаний, в следующий момент снова «просит бури» («Парус», 1832).

Источник: Буслакова Т.П. Как анализировать лирическое произведение. - М.: Высш. шк., 2005