Меню сайта
Статьи » Литература 19 века » Лермонтов М.Ю.

"Сон" (Лермонтов): анализ стихотворения

  • Статья
  • Еще по теме

В стихотворении «Сон» Лермонтова, написанном в последний период творчества (май — июль 1841 г.), любовь предстает «грустным сном», в который душа погружена «Бог знает чем» (строфа 4). Он видится и лирическому герою, и его возлюбленной, одной из «юных жен, увенчанных цветами» (строфа 3), оставшейся в родимой стороне и разлученной с предметом своих дум («Сидела там задумчиво одна...» — строфа 4), находящимся в Дагестане, то есть на Кавказской войне.

Мотив смерти в стихотворении имеет реальное основание, подтвержденное обстоятельствами жизни автора, в 1837 г. переведенного в Нижегородский драгунский полк, участвовавший в боевых действиях. Свинец в груди, пулевое ранение, кровь, смерть — все это привычные, обыденные детали, не поражающие лирического героя, как и знакомые приметы пейзажа: песок долины, уступы скал, желтые на солнце вершины гор, жара. Он сознает, что их трагический смысл скрыт и от тех, кто занят веселым разговором на вечернем пиру: если для участника событий, видящего их изнутри, в них неизбежное следствие войны, то наслаждающимся радостями жизни в родимой стороне они непонятны.

Понимание глубины страданий доступно лишь чувствующему личную связь с другим человеком. В первом из пяти четверостиший (пятистопный ямб, перекрестная рифмовка) возникает картина, где центром является лирический герой (я, моя). Во второй строфе на полотне появляются новые детали, благодаря которым оно воспринимается как обрисовка действительно происходившего.

Попытки связать лирическое излияние «Сна» с прототипической основой были в истории литературоведения, но можно обратить внимание и на другое: характеристики центрального образа предстают вариацией повторяющегося во многих стихотворениях Лермонтова мотива. Лирический герой одинок, обречен на гибель, ранен в столкновении с реальностью, обжигающей его своим палящим прикосновением. В стихотворении «Сон» Лермонтова, анализ которого нас интересует, он сравнивается с истекающим кровью воином, умирающим на песке у скал, страдающим от обжигающих лучей южного солнца. Ощутимость этой картины помогает почувствовать состояние человека, сознающего, что его душа в реальности «спит мертвым сном»:

Лежал один я на песке долины;

Уступы скал теснилися кругом,

И солнце жгло их желтые вершины

И жгло меня — но спал я мертвым сном.

Образ сна в стихотворении является многозначным — лирический герой во сне видит себя убитым в дагестанской долине, смерть метафорически называется сном. Третье значение возникает в связи с антитезой между страданиями и холодностью, безответностью, с которыми их встречает общество. В третьей строфе речь идет о продолжении сна, действие которого переносится в родную сторону. Там идет веселый пир, сияют огни, радуют взор юные жёны. Упоминание о вечернем пире и юных женах вызывает у читателя ассоциацию с произведениями А.С. Пушкина («Веселый пир», 1820; «Вакхическая песня», 1825). Но у такой ассоциации полемическая цель: если для пушкинского лирического героя веселье является знаком радостного приятия жизни, господства в ней мысли и творческого порыва, то в контексте анализируемого «Сна» Лермонтова веселый разговор идет между теми, кому не слышны беды и страдания других. Третьей мотивировкой названия становится мысль о сне разума, характеризующем бездушное общество.

Смысловое противопоставление усилено благодаря использованию фонических средств. В первой — второй строфах настойчиво звучит повтор, имитирующий тревожный звон колокола (ономатопея с использованием звуков «д», «н», «л»):

В полдневный жар в долине Дагестана...

Лежал один я на песке долины...

В третьей строфе колокол смолкает (о его звоне напоминает только ощущение «родимой стороны», она, словно далекая мать, чувствует бедствия сына). А вот в четвертой снова появляется, так как мысль лирического героя обращается к той единственной из юных жен, кто помнит о нем, у кого сопереживание вызывает «грустный сон»:

Но в разговор веселый не вступая,

Сидела там задумчиво одна,

И в грустный сон душа ее младая

Бог знает чем была погружена...

Во сне появляется картина, соответствующая видению в начале, совпадают даже детали: долина Дагестана, смертельная рана в груди, струя крови. Однако это сон, привидевшийся «ей» (четвертое значение названия), той, для кого лирический герой — дальний «знакомый».

Перекличка, возникающая между переживаниями людей, разделенных пространством (Дагестан — родимая сторона), судьбой (смерть — веселый разговор на пиру), свидетельствует о существовании родства душ:

И снилась ей долина Дагестана;

Знакомый труп лежал в долине той;

В его груди, дымясь чернела рана,

И кровь лилась хладеющей струей.

Общение между душами находится на грани земного и ирреального, оно неощутимо, как дым (в первом и заключительном четверостишиях сходство между двумя снами проявляется в том, что героям видится, как «дымится» рана). Но именно такое иллюзорное бытие предстает истиной, которую лирический герой готов подтвердить своей гибелью. Сон выступает как омоним, разные значения коего выражают в сконцентрированном виде особенности мироощущения. Открытые для духовной связи могут совершить чудо, как это происходит в стихотворении, где в «мертвом сне» (строфа 2) «снится» (строфа 3) «сон души ее», грустный в отличие от веселой бездумности всех (строфа 4), совпадающий с видением лирического героя (строфа 1). Все четыре значения названия совмещаются, и внутри их слитности видна антитеза, выражающая романтическое противостояние внутреннего и внешнего, личности и общества, идеала и действительности.

Фонические средства выразительности в стихотворении «Сон» (Лермонтов), анализ которого нас интересует, важны не только для проявления мотива вины общества, не прислушивающегося к гремящим на весь мир, как колокол, страданиям личности, но и в связи с тем, что в состоянии лирического героя есть скрытая доминанта. Помимо тревожного «д» текст пронизан аллитерационным звуком «л». Интенсивность его повторения выглядит как внесмысловой показатель связи между душами: наиболее часто «л встречается в строфах, где речь идет о снах героев друг о друге. Если в третьем и четвертом четверостишиях, передающих впечатления от вечернего пира, «л» звучит три и четыре раза, то в первом, втором, пятом — около десяти раз (1—8, 2—10, 5—9).

Певучий сонорный вносит умиротворенность даже в страшную картину смерти. Кроме того, он напоминает о ключевом в характеристике чувств лирического героя слове («люблю»). О нем можно догадаться в связи с вниманием к «одной», проявляющемся в том, как значим для того, кто думает о ней в разлуке, каждый нюанс ее состояния: задумчивость, грусть, как важно, что оно вступает в противоречие с общим «разговором веселым» (в третьей — четвертой строфах образ дважды повторяется, свидетельствуя о подавляющем впечатлении от пребывания на пиру жизни), что ее мысли о лирическом герое печальны и таинственны (она не вступает в «разговор веселый» о нем — строфа 3). Любовь предстает, благодаря этому, центральным переживанием в стихотворении, эмоциональная окраска которого включает целый спектр (от лат. «видимое», совокупность значений величины, характеристика процесса в целом) ощущений — от мрачных предчувствий до отклика на веселую болтовню.

В многообразии волнующих лирического героя впечатлений выделяется одно, о чем свидетельствует повтор картин смерти в горном ущелье. Как антитеза гибели, любовь становится высшим выражением идеи жизни, желанной, но недоступной. Соединение любящих возможно только в мечтах, и такое существование напоминает «грустный сон», в который погружены на земле жаждущие идеального бытия души. На этом завершим анализ стихотворения «Сон» Лермонтова.

Источник: Буслакова Т.П. Как анализировать лирическое произведение. - М.: Высш. шк., 2005

🔍 смотри также:
Понравился материал?
10
Рассказать друзьям:

другие статьи появятся совсем скоро

Просмотров: 12058