Монтень обильно цитировал. Особенно в первых двух книгах. В последней — третьей — цитат становилось все меньше и меньше. Пожалуй, своей первоначальной славой «Опыты» были обязаны этим цитатам и многочисленным историческим примерам. Перед читателем открывался особый мир, мир своеобразной экзотики. Древний Рим и Древняя Греция. Древний Египет и Индия, страны Западной Европы и народы первобытной культуры.

Скептицизм Монтеня предопределял и манеру его письма, и композицию его глав, да и самих рассуждений. Монтень, предельно ясный, умеющий говорить без обиняков, часто блистательно неуловим. Вот-вот, кажется, вы ухватили мысль и ту магическую ниточку, которая связывает самые с виду разрозненные примеры, ссылки, намеки, — как вдруг неожиданный пируэт, и вы снова в самом забавном неведении того, к чему же клонит автор.

Монтень — натура артистическая. Это проявлялось во всем. Он испытывал душевный трепет, входя в католический храм. Его охватывало чувство какого-то особого восторга, волновала величавая, мрачная обширность внутренних церковных помещений. Это был восторг художника.

Сохранился листок календаря, где записано: «В этот день (а это было 13 февраля)… от благородной четы — Пьера Монтеня и Антонины Лопес — родился Мишель Монтень … в год Рождества Христова 1533 по латинскому летосчислению». Писал это сам Мишель Монтень, воспроизводя то, что знал от родителей.

Жили были король великан Грангузье и его супруга, тоже великанша, Гаргамелла из "Гаргантюа и Пантагрюэль", краткое содержание которого мы вам изложим. Жили они счастливо, много ели и много пили. Так много, что на их пропитание шли сотни и тысячи коров, поросят, баранов и всякой живности. Со всего королевства везли им провизию, ведь они короли — значит, и стол у них должен быть королевским.

Пушкин отдавал предпочтение французской прозе XVI столетия перед стихами того же века. «Во Франции тогда поэзия все еще младенчествовала... Проза уже имела сильный перевес: Монтень, Рабле были современниками Марота («О поэзии классической и романтической»). Нельзя не согласиться с великим русским поэтом: XVI век дал Франции Маро и Ронсара, но миру —Рабле и Монтеня.

Французская поэзия эпохи Возрождения... На нее смотрели как на искусство развлечения, на стихи как на красивые безделки, и поэты, потакая вкусам двора (этой участи не избегли ни Клеман Маро, ни Ронсар), уподоблялись ювелирам, стремясь к тончайшей отделке своих сонетов, посланий, гимнов, как поэты старофранцузской школы оттачивали свои триолеты и баллады, а трубадуры свои серенады и альбы.

Долог путь из полуденной Авзонии в туманный Альбион через города и веси средневековой Европы. Медленно, со скрипом катятся деревянные колеса. Понуро бредут лошади, будто усыпленные ритмом собственных шагов, пока хлыст и зычный посвист возницы не заставят их на минуту встрепенуться, перейти на рысь, чтобы потом снова впасть в ленивую и дремотную иноходь.

Трубадуры – это поэты, которые сочиняли свои произведения на народном языке юга Франции, называемом "провансальским", в 12-13 вв. Одной из главных тем их лирики, отличительной особенностью которой является сложность метрики и разнообразие стихотворных форм, была куртуазная любовь.

Энтони Троллоп (годы жизни - 1815-1882) поступил на службу младшим клерком в одно из почтовыз ведомств в Лондоне в 1834 году, однако, едва начав продвигаться по служебной лестнице, был переведен в 1841 в Ирландию. В 1844 году женился на Роуз Хезелтайн из Ротерхема. Вернулся на постоянное жительство в Англию только в 1859 году, хотя не раз посещал ее по делам почтового ведомства.