Особенности творчества Бальзака: общая характеристика

"Поговорим о Бальзаке, это так благотворно", - сказал однажды его современник Жерар де Нерваль. Последуем его совету.

Произведения каждого писателя или поэта в их совокупности представляют собой особый поэтический мир, который не спутаешь ни с каким другим, можно даже сказать, особую страну, живущую по законам, созданным ее основателем. В этом смысле панораму духовной культуры, запечатленную в литературе, можно образно представить себе как огромную географическую карту, испещренную границами, отделяющими друг от друга самые разные страны, от обширных многочисленных государств до тихих провинции, где мало жителей, где жизнь развивается как бы вглубь, обособленно от всего внешнего мира.

На этой карте художественный мир Бальзака более, чем какой-либо другой, заслуживает названия государства, даже империи, где автор - неограниченный властелин над необычайно большим числом подданных. Это впечатление усиливается благодаря тому, что герои Бальзака свободно переходят из одного произведения в другое, причем каждый раз тщательно фиксируются происшедшие изменения в их жизни, семейном и общественном положении, одежде, привычках. В “Отце Горио" Растиньяк - бедный юноша из провинции, приехавший покорить Париж, в более поздних романах - это уже светский лев, дошедший до министерских степеней. Бывший каторжник Вотрен волею судеб со временем оказывается шефом полиции. Когда представляешь себе бальзаковскую "Человеческую комедию" во всей ее эпической совокупности, прежде всего поражаешься этой непобедимой иллюзии течения времени, убеждаешься, что ты действительно пожил в особой стране, познакомился с судьбами многих людей, четко представляешь себе города, улицы, дома этого обширного государства. Надо сказать, что такой эффект был вполне предусмотрен автором. Во главе этого государства и стоит писатель Бальзак. Он и сам считал себя императором от литературы. На его рабочем столе, на котором создавалось это новое государство, стояла статуя Наполеона с подписью, сделанной самим Бальзаком, - "Я добьюсь пером того, чего он добился мечом".

Идея объединить свои произведения в одно целое возникла у Бальзака в 1884 г., когда были написаны уже многие произведения, ставшие потом всемирно известными, - “Гобсек”, “Шагреневая кожа", “Полковник Шабер”, “Отец Горио". Универсальность бальзаковского замысла очевидна: здесь стремление показать движение общества в целом, в развитии каждого отдельного характера в психологическом, социальном, даже возрастном плане, дать разрез общества и вширь и вглубь.

И эта универсальность беспрецедентна в добальзаковской истории литературы; разве что гомеровский эпос можно тут вспомнить в качестве аналогии (и Бальзак, кстати, это чувствовал и античных авторов не раз поминал). Разумеется, мы можем вспомнить и о том, что сама идея универсальности, универсального искусства, уже возникала и активно дискутировалась у непосредственных предшественников Бальзака - романтиков, особенно немецких (Ф Шлегель). Но то была прежде всего именно идея, а тут мы имеем еще и результат. Кроме того, романтический универсализм выражался в принципиально иных формах, если анализировать попытки художественного воплощения этой установки. 

Подобно тому, как Бальзак большую часть суток проводил за своим рабочим столом, так большую часть напряженной духовной жизни он провел в своем гигантском государстве и свыкался со своими героями как с живыми людьми. Когда он ехал в те места, которые он собирался описать, он сообщал своим друзьям: "Я еду в Гренобль, где живет доктор Бенасси". А когда один из его друзей рассказал ему о своей больной сестре, Бальзак некоторое время рассеянно слушал, а потом прервал: "Это все прекрасно, мой друг, но вернемся к действительности, поговорим об Эжени Гранде".

Бальзак работает беззаветно и упорно. С молодости он сам был одержим той жаждой славы и успеха, которая придает налет трагического величия даже самым низменным обитателям его империи. Ему, как и многим его героям, пришлось тоже выбиваться из нужды и безвестности, во многом себе отказывать. При этом его судьба как писателя необычайно показательна. Поначалу его писательские упражнения основывались лишь на жажде успеха и обогащения. В течение десятка лет - до конца 20-х годов - почти до тридцатилетнего возраста Бальзак пишет массу беллетристики в духе "готических романов ужасов", книг чисто романтических ради гонораров. Ощущая в себе литературный талант, он решает, что ему без денег не стать тем, кем он хочет - гениальным писателем, славой Франции. И вот он пишет эти поденки, не давая себе труда ни подумать над содержанием, ни поработать над стилем; он не гнушается никакими сюжетами, предпочитает сюжеты авантюрные, привлекает к этому делу своих друзей или вообще темных субъектов от литературы, создает тысячи страниц; к чести его надо сказать, что он подписывает их преимущественно псевдонимами и впоследствии решительно отказывается включать их в число своих сочинений. И так вплоть до 1828 г., до появления романа "Шуаны" - первого в сущности крупного произведения, в котором виден почерк гениального писателя Бальзака. Уже здесь следует отметить необыкновенную типичность фигуры Бальзака как писателя для своего времени. Все главные социальные тенденции новой буржуазной эпохи собрались в бальзаковской судьбе как в фокусе. Стремление к научному познанию реальности запечатлелось в универсальности бальзаковского замысла "Человеческой комедии", в его жадной любознательности, в его познавательной всеядности.

Буржуазная эпоха, уничтожив сословные привилегии и провозгласив равенство граждан перед законом, необычайно стимулировала энергию и честолюбие бывших простолюдинов, представителей "низших" сословий. Но основным условием "продвижения наверх" она поставила богатство, деньги. Его поденная работа в 20-х годах – это, конечно, типичное для той эпохи стремление "выбиться в люди", прежде всего именно с помощью денег, - и если их нет, заработать их любыми средствами, Бальзак по-буржуазному предприимчив - то он организует типографию, то собирается разрабатывать соляные копи. Правда, все эти его попытки заканчивались провалом. Бальзак и честолюбив (приставка "де") и тщеславен (Наполеон на столе!). Это во многом тот тип, который так проницательно изобразил Стендаль в Сореле. Бальзаку, как и стендалевскому герою, претит буржуазный этикет, но он во многом следует ему, понимая, что это единственный путь к успеху и славе.

Годы литературном поденщины не прошли для Бальзака бесследно. Продемонстрировав его поистине титаническую нолю и работоспособность, они в то же время, видимо, притупили в нем чувство художественного такта и меры, умение отбирать существенное для изображения того или иного явления. Во многих произведениях и зрелого Бальзака, если подходить к ним с этим критерием, можно обнаружить явно излишние длинноты - когда материал как бы захлестывает писателя, размывает все границы формы (например, в "Крестьянах''). Часто есть у него и излишняя сентиментальность. Но все это, конечно, окупается его стихийной гениальностью, наблюдательностью, умением схватывать характерное в изобиженном явлении: одна бальзаковская удачно найденная деталь, одно его поэтическое прозрение стоит десятка его поэтических упущений.

Бальзак никогда не придавал принципиального значения тому, как сказать то или это - он весь был поглощен тем, что хотел сказать; замыслы его, как мы помним, были грандиозными - он хотел рассказать обо всем, чтобы раскрыть весь механизм общественной жизни, вскрыть всю сеть причинно-следственных связей в ней. Он не изнемогал над столом в поисках самого точного слова, как Флобер, - он изнемогал скорее от желания успеть сказать все, пускай зачастую и первыми пришедшими в голову словами.

Однако не поймите меня так, что Бальзак просто описывал все без разбору, что эта всеядность была его единственным писательским и эстетическим принципом. Я еще раз хочу подчеркнуть, что Бальзака интересовала не широта ради широты, а стремление познать систему современного бытия во всей его полноте. И в том многообразии, почти хаосе, которым на первый взгляд может представиться вся сумма бальзаковских сочинений, тоже, несомненно, есть система, есть определенное условное мировоззрение. 

Источник: Карельский А.В. Метаморфозы Орфея. Вып. 1: Французская лит-ра 19 в. / М.: Российский гос. гуманит. ун-т, 1998