Биография и творчество Эрнеста Хемингуэя

Уже в период полной славы, при очередном путешествии по Европе, нашлись чемоданы с рукописями Хемингуэя, потерянные по оплошности первой женой в начале 20-х годов. По исчерканным, по многу раз правленным страницам можно было видеть, как напряженно работал молодой автор. «Это удивительно,—сказал Хемингуэй.— Оказывается, тогда мне было так же трудно писать, как и сейчас». Пожалуй, как мало к кому другому, к нему применимо чеховское: «Недовольство собой — основа всякого подлинного таланта». Его литературным кредо было говорить просто и о простых вещах. Но простота давалась с трудом. Последнюю страницу романа «Прощай, оружие!» он переделывал 39 раз.

Под конец жизни писать было тяжело и физически: Хемингуэй работал стоя — последствия бесчисленных травм было легче переносить в такой позе. Ранения и увечья преследовали Хемингуэя всю жизнь. И это не было случайностью. Главным из законов, по которым он жил, был закон высшего мужества и предельной выдержки. Еще 14-летним мальчиком, не желая терпеть оскорблений и насилия сверстников, он занялся боксом. Учителем его был экс-чемпион мира, боксерской перчаткой ему повредили глаз, но своего Хемингуэй добился — боксом он овладел на высоком уровне.

Окончание школы совпало с началом мировой войны, и юноша зачислился в службу Красного Креста — в строевики его не взяли из-за зрения. Попав на итальянский фронт, Эрнест ввязывается в боевые действия и получает тяжелую контузию с множеством ранений — в теле засело 227 осколков, пулеметной очередью повредило ноги. Ему предлагали ампутацию, он отказался. После месяцев лечения и 12 операций Хемингуэй с металлической коленной чашечкой возвратился домой, в пригород Чикаго Оук-Парк, где жили родители — мать, несостоявшаяся певица с характером оцивилизованной Кабанихи, и подавленный ее волей отец, работавший врачом. Семейный диктат тяготил строптивого юношу, и он ушел из дома. Работал корреспондентом, сначала в Канаде, затем несколько лет в Париже. Об этих годах он впоследствии написал роман-воспоминание «Праздник, который всегда с тобой».

Именно в Париже Хемингуэй родился как писатель, в 1924 году он уже автор двух сборников: «Три рассказа и десять стихотворений» и «В наше время». Тогда же он побывал в Испании, увлекся корридой. Пытаясь осознать и художественно выразись столкновение жизни и смерти через бой быков, где человек ежесекундно утверждает себя, он за семь лет просмотрел 1500 боев. Сам тоже участвовал в корриде, едва не закончившейся его гибелью. Испанская фиеста дала Хемингуэю тему первого романа — «И восходит солнце» (1926), который принес известность. Содержание следующего романа — «Прощай, оружие!» (1929) подсказал военный опыт. С его выходом Хемингуэй окончательно утвердился как писатель-профессионал. Его постоянным местом жительства становится рыбацкий поселок Ки-Уэст на острове вблизи Флориды.

Последующие годы были заняты литературной работой, поездками в Париж и Испанию, охотничьей экспедицией в Африку, путешествиями на приобретенном рыболовецком катере «Пилар» и ловлей большой рыбы. С началом гражданской войны в Испании он отправляется туда, участвует в боях. Это время привело к созданию его лучшего романа «По ком звонит колокол».

Незадолго перед второй мировой войной Хемингуэй поселился на Кубе. С началом войны он на переоборудованном катере «Пилар» выслеживает немецкие подводные лодки — об этом его незаконченный роман «Острова в океане». В 1944 году он уже на европейском театре военных действий, в которых участвует с оружием в руках.

После войны его образ жизни остается тем же: работа, путешествия, охота. В 1949 году из-за несчастного случая на охоте в Италии у него начинается заражение крови, некоторое время грозит слепота. От этого периода жизни остался роман «За рекой, в тени деревьев». В январе 1954 года, во время охоты в верховьях Нила, спортивный самолет, на котором летели Эрнест и его четвертая, последняя жена Мэри, потерпел аварию. Через день пострадавших подобрали и пытались доставить в больницу, но и этот самолет упал и вдобавок загорелся. Хемингуэй получил тяжелые повреждения и ожоги, газеты мира сообщили о его гибели. Катастрофа доконала могучий организм, здоровье писателя, и без того крайне подорванное жизнью «на износ», резко ухудшилось, обострилась депрессия, и жизнь его оборвалась выстрелом из двустволки.

Вот такая нерядовая биография: участие во всех войнах, бывших при его жизни, охота, рыбная ловля, бои быков, непрерывные поездки, полеты, застолья. И везде Хемингуэй шел навстречу опасностям, получая ранения, переломы, ожоги. А рядом с этим — каждодневная многочасовая работа, даже под обстрелом: «Писать мне необходимо, потому что, если я не напишу какого-то количества слов, вся остальная жизнь теряет для меня свою прелесть».

Соответственно определилась и тематика произведений Хемингуэя: человек и общество, человек и война, человек и природа. Как и он сам, большинство его героев причастны к тем событиям, где требуется высшее мужество. Тут-то и таится как сила, так и слабость писателя. Ему остались чужды широкие сферы человеческого опыта, но он почти не имел конкурентов в изображении чисто физических, телесных аспектов жизни: охоты на зверя и крупную рыбу, опыта любви, агонии смерти.

Тема смерти притягивала его постоянно. Сам Хемингуэй воспринимал жизнь как «трагедию с заранее предрешенным концом», но в его шкале человеческих ценностей жизнь сама по себе не занимала первого места; он и его герои считают, что есть вещи, ради которых стоит умереть. И одним из основных мотивов его творчества становится победа в поражении. «Человека можно уничтожить, но нельзя победить» — эти слова Хемингуэя могли бы стать эпиграфом к большей части его произведений.

В романе «По ком звонит колокол» американский писатель Роберт Джордан, воюющий на испанской земле, гибнет, выполняя ответственное задание, связанное со взрывом моста. Он знает, что должно случиться, и, готовясь принять последний бой, подводит итог жизни. Итог оказывается жизнеутверждающим.

Также терпит поражение, хотя и не в столь экстремальной ситуации, герой повести «Старик и море». Именно успех этой повести продиктовал решение Шведской академии. Сам Хемингуэй писал о своем шедевре: «Похоже, что я в конце концов добился того, над чем работал всю мою жизнь».

Большое место в творчестве Хемингуэя занимает тема любви. Роман «За рекой, в тени деревьев» целиком посвящен ей. В романе «По ком звонит колокол» война и смерть соседствуют с любовью, о которой он написал с необыкновенной силой и нежностью. Любовь Джордана к испанской девушке Марии коротка, но накал ее так велик, что это равноценно целой жизни.

Хемингуэй дал свое понимание жизни - жизни как ответственности человека перед людьми и перед самим собой. Отличительной особенностью его литературной позиции была правдивость. Можно даже сказать, что главным героем его сочинении явилась Правда. В писателе он выше всего ценил профессиональную честность, объективность в изложении событий.

В формуле присуждения Нобелевской премии подчеркнуто «влияние, которое он оказал на современный стиль». Хемингуэю удалось создать собственный неповторимый стиль. Своеобразный лаконизм его прозы, особенно диалогов, поражал воображение даже специалистов, затруднявшихся определить, как достигается высшая выразительность при минимуме художественных средств.  Она хорошо работала на практике — произведения Хемингуэя пользуются редкой популярностью. Особенным уважением он награжден в нашей стране. За рубежом, где к наследию Хемингуэя также постоянно возвращаются, оценки более разноречивы: от восторженных до уничижительных. Наиболее тяжелым упреком, который бросают писателю, является его причастность к созданию культуры, питающей «человека-массу». В этой связи ссылаются на колоссальные тиражи его произведений, построенных на относительно простых посылках и опирающихся на улучшенную литературную технику XIX века при очень узком словарном запасе. Хорошо на эту тему сказал Филипп Янг, один из серьезнейших исследователей его творчества:

"Мир Хемингуэя в существе своем — это мир войны, либо в буквальном, либо в переносном смысле слова... В этом мире ничего не растет и не приносит плодов, он знает лишь взрыв разрушения, распад. От кромешного ужаса его спасают лишь зрелище стойкости; радость, которую способно дать тело, когда ему не больно; любовные интермедии, не переживающие сроков отпуска, и удовольствие от ландшафтов и кафе, в которых удается посидеть... Конечно, очень легко возразить, что мир этот узок и ограничен, а собственный взгляд писателя немногим более широк... Однако вряд ли нам удалось бы доказать, что все это — не тот самый мир, в котором мы с вами обитаем".