Зарубежная средневековая литература и литература Возрождения

Представление о человеке как «божьем рабе», прозвучавшее в пору Раннего Средневековья, накладывалось на реальную картину социального бесправия, униженного положения людских масс, на религиозную догматику, сковывающую сознание проповедью аскетизма, отречением от вольнолюбия, однако по мере многовекового отдаления от Древности оно утрачивало свое беспрекословное значение и сменялось оптимистичным утверждением «земных» идеалов гуманизма, страстным провозглашением духовного раскрепощения личности.

«Что за век? Что стало с людьми?» — вопрошал персидский поэт XI столетия Абдаллах Ажари. Ответ уже искали многие его современники. Ученый Ибн Сина предлагал «разрубить все узлы мира», другой же вольнолюбец Носир-и Хосров требовал «не оскорблять сердце человека». Несколько веков позже, но задолго до великого Шекспира, из Индии XV в. доносится убеждающий возглас Чондидаша:

Слушай, о человек, мой брат:

Человек — это высшая правда,

Выше нет ничего.

В средние века литературный процесс протекал незамкнуто. Его географические границы постоянно менялись. В ходе гигантской миграции народностей — «великого переселения народов», завоеваний и странствий создавались и перекраивались зоны культурных влияний, вызывая, по образному выражению академика Н. Конрада, «революцию умов», способствуя проникновению традиций из более развитых регионов в новообразованные культурные области, упрочению духовных связей, возникновению жанрового многообразия прозы.

Наследниками традиций Древности стали пять культурных ареалов — индийский, восточноазиатский, ближневосточный, византийский и западноевропейский. На стыке восточноевропейского и византийского регионов возникает словесность Древней Руси, которая в свою очередь начинает оказывать влияние на развитие южнославянской и западнославянской прозы. На стыке западноевропейской и ближневосточной культур возникает андалусская литература. Китайская письменность оказывает воздействие на духовную жизнь Кореи, Вьетнама, Японии. Арабская проза воспринимается персами и проникает от них в Индию. Латынь на какое-то время становится средством общения культурных деятелей и писателей в Европе и т. д. и т. п. Таким образом, средневековый человек не был замкнутым в узкоограниченном мирке и проявлял живой интерес ко всему неизведанному, далекому, загадочному, охотно пускался в путешествия в незнакомые края и делился в своих записках впечатлениями от увиденного, необычного.

Разумеется, средневековая литература отражала реальный мир с присущими ему пристрастиями, предрассудками, заблуждениями. Однако было бы неверным видеть в ней исключительно засилье невежества, мракобесия, запретов и ханжества. Талант, широкий кругозор отдельных творцов духовных ценностей, их глубина раздумий о смысле бытия, внимание к фольклору разрывали узкие религиозно-сословные границы феодального мировоззрения, и тогда в культуре эпохи возникали горизонты высокой мечты о лучшей жизни, вырисовывались идеалы красоты и справедливости, звучал бунт против феодального застоя.

Религиозный культ оказывал определенное давление на иерархию литературных жанров, различные типы клерикальных сочинений создавались на «ученых», «мертвых языках» — латыни, церковнославянском, санскрите, пали, сужая доступность чтения пределами культовых целей. И все же необходимость живого общения с народной массой размыкала круг избранничества, расширяла адресованность текста к умудренным, достойным и высокопоставленным благодаря приобщению к чтению менее привилегированных слоев населения. «Вселенские хроники», жизнеописания страстотерпцев, рыцарские романы начинают постепенно вытесняться сатирой плебейского бунтарства — «смеховой культурой» города, пародиями, фарсами, притчами и т. п., героическим эпосом, новеллами, фаблио, шванками, макамами и, наконец, народным романсом — дастаном, сиратом и т. п.

Шел процесс распространения прозы, которая все смелее вклинивалась в структуру стихотворных произведений. Утрачивался былой синкретизм — нерасторжимость, слитность научных знаний и чисто художественной сферы, происходило вычленение художественной литературы как самостоятельного вида творчества.

Тяготение к канону, повторяемости сюжетов, описаний, повествовательных моделей, следование утвердившейся системе правил не делали средневековую прозу однообразной. Эстетика тождества не всегда оборачивалась застоем, нормативностью, фиктивностью авторского начала. Следование традиционности заставляло работать фантазию писателей, побуждало их искать особые средства выразительности, привносить неповторимость, оригинальность в авторскую интонацию, сообщать многозначность художественному слову и образу, прибегать к аллегории. И в то же время такие отличительные черты средневековой словесности, как морализирование, назидательность, на исходе эпохи стали тормозом поступательного литературного движения.

К средневековью восходят литературные традиции, которые приобрели в культурах отдельных народов значение национальной классики — основного вклада в сокровищницу духовных ценностей человечества.

Согласно девятитомной «Истории всемирной литературы», издающейся с 1983 г., средневековая проза с разными хронологическими расхождениями в истории литератур отдельных ареалов проходит несколько этапов в своем развитии. С III—IV вв. по начало XVII в. на этих этапах обширного исторического времени происходит трансформация традиций Древности у старых народностей, наблюдается краткое прохождение этапа Древности у молодых народностей, динамика оживления литературной жизни, поиск новых традиций для того, чтобы можно было на что-то опереться, изображение интереса к прошлому, своему и чужому. Литературный подъем не был универсален для всех регионов по многим причинам и имел разный характер эстетического обновления.

Литература Возрождения

В Индии VII в. делались попытки возродить культуру эпохи Гуптов (IV—VI вв.). В Европе в империи Карла Великого VIII—IX вв. была учреждена литературная Академия с целью воскресить традиции древнеримской классики. Эпоха Нара в Японии VII—VIII вв. знаменуется закреплением лучших страниц литературного наследия в сводах и антологиях. Эпоха Тан в Китае VII—IX вв. переживает движение «возврата к древности». С IX в. арабская литература обращается к романтике бедуинского прошлого, перенимает его нравственный и эстетический опыт в многочисленных собраниях примечательных литературных образцов.

Культурно-исторический период с конца XIII — начала XIV в. по XVI — начало XVII в. был временем наивысшего расцвета европейского Возрождения, великих географических открытий, встречи с Новым Светом, временем открытия мира и человека.

Определение эпохи Возрождения как воскресения античности возникло у итальянцев в первой половине XIV в.— у Боккаччо, затем введено в культурный оборот Джорджо Вазари в 1550 г., в Германии на рубеже XVIII— XIX вв. подкреплено авторитетом Гердера, Гете, Шлегелей, Гегеля... и с тех пор прочно входит в историю мировой культуры.

Литература Возрождения подорвала духовную диктатуру церкви и феодальных идеологических установлений. То был сдвиг, приведший к признанию приоритета не за религией, как это было раньше, а за человеческим сознанием, его опытом и разумом. Для этого времени характерны черты высшего проявления нового гуманистического сознания, ориентированного на самого человека. Эта эпоха, получившая название Реформации в Германии, Ренессанса во Франции, Чинквеченто в Италии, началась во второй половине XV в. В спасенных при падении Византии рукописях, в античных статуях, вырытых из развалин Рима, был найден ранее утраченный и совершенно новый для Запада мир — греческая древность. В нем западное искусство обрело свободный жизнерадостный идеал. Первая новая литература возникла в Италии, Франции и Германии, далее в классическую эпоху вступили Англия и Испания.

Деятели культуры Возрождения взывали к рыцарственной самоотверженности, к человеческой активности в мире, выступали против хищничества, собственнических пороков и угнетения личности, резко осуждали злодея, стяжателя, властолюбца, завоевателя...

Редкостное свободомыслие сопрягалось у гуманистов со стихией народной жизни, с радостным мироощущением.

Ностальгические воспоминания древних о «золотом веке» в средневековых литературах преобразовывались в мечты об уничтожении собственности в духе утопического социализма.

Человек в литературе эпохи Возрождения предстал личностью, устремленной к гармонии с миром. К насыщенному, полнокровному воплощению человека, характерному для ренессансного реализма, в наивной форме таившего в себе зародыши всестороннею развития, обращались, с различной степенью интереса и приверженности к традиции, писатели XVII—XVIII вв. и последующих эпох.

Источник: Горбунов А.М. Панорама веков: Зарубежная художественная проза от возникновения до XX века - М.: Кн. палата, 1991