"Илиада": анализ поэмы Гомера

Действие «Илиады» Гомера сконцентрировано вокруг центральной темы поэмы, заявленной в первых строках поэмы: «Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына...». «Гнев Ахилла» является своеобразным композиционным стержнем «Илиады». Сперва гнев — это обида Ахилла на вождя греков Агамемнона, отобравшего у героя прекрасную наложницу Брисеиду, обида, побуждающая Ахилла удалиться от битвы в наказание грекам. Эта обида, впрочем, разрешается уже в XIX песне «Илиады», когда герой принимает возвращенную Агамемноном Брисеиду и предложенные вождем греков умиротворяющие дары. Однако к этому моменту тема гнева приобретает новую трактовку; от рук вождя троянцев Гектора гибнет ближайший друг Ахилла Патрокл, и главный герой возвращается в битву, движимый стремлением отомстить. Этот новый «гнев» может быть удовлетворен только смертью Гектора, который и гибнет от рук Ахилла в XXI песни (описанием его похорон завершается поэма).

В многочисленных последующих интерпретациях эти сменяющие друг друга чувства становились чуть ли не первыми в европейской литературе примерами описания оскорбленной любви и боли за погибшего друга. Применительно к самой поэме «Илиада», анализ которой нас интересует, такая индивидуально-психологическая трактовка оказывается сильно модернизированной. Оба варианта основной темы реализуют центральный эпический мотив «Илиады» — мотив чести героя. Брисеида — воинская добыча Ахилла, и ее отъятие оскорбляет его честь воина и вождя. Точно так же убийство Патрокла — это тоже «удар» по самому Ахиллу, ибо Патрокл замещает его в битве, предводительствует его дружиной и, более того, сражается в доспехах Ахилла и на его колеснице. С гибелью Патрокла Ахилл теряет и свои доспехи (их забирает Гектор) — символ его родовой воинской славы. Соответственно отмщение Гектору опять-таки становится знаком восстановления поколебленного статуса вождя и героя.

Таким образом, своеобразным композиционным стержнем поэмы «Илиада», анализ которой мы проводим, является тема чести, тесно связанная с образами основных эпических героев. Еще одной ее реализацией становится образ основного противника Ахилла — Гектора (правда, в этом случае добавляется еще один существенный мотив: Гектор действует не только как воин-герой, но и как предводитель троянцев, вождь и защитник Трои). Потому его поступки продиктованы не только важнейшим для воина стремлением к славе, но и чувством «стыда» перед своим народом. Соответственно гибель Гектора, которой завершается поэма, осмысляется как предвестие поражения и падения города. Тем самым «Илиада», по сути описывающая несколько моментов сражения, дает панораму хода войны, в том числе предвещая и ее окончательное завершение.

Эта подмеченная еще Аристотелем особенность «Илиады»: в малом промежутке вместить картину всей войны — подкрепляется характерным для эпической поэзии в целом приемом «вставных эпизодов», описывающих многочисленные предшествующие события, в том числе лежащие и за пределами собственно троянского мифа. Такому расширению горизонтов эпического повествования служат специальные фигуры героев-рассказчиков — Нестора, Феникса и др. Той же цели служат и специальные сцены, воспринимаемые порою как явный анахронизм: например, «смотр со стен», когда Елена (на десятом году войны) показывает царю троянцев Приаму всех вождей греческого войска.

В такой общемифологической перспективе становится понятной и, безусловно, главенствующая в поэме «Илиада» Гомера тема смерти. Троянский миф по сути представляет собой эсхатологическое повествование о «последней битве», в которой по воле богов (ср. упоминание о «воле Зевса» в начале поэмы) должно погибнуть поколение героев (тот же сюжет представлен, например, в древнеиндийской «Махабхарате»). Не случайно, что именно тема смерти главенствует в композиционной структуре поэмы. Как неоднократно подмечалось, ее начало (описание мора в стане греков) симметрично финалу (похоронам Гектора). Образ смерти обрамляет поэму, определяя ее кольцевое строение (внутри него существуют и иные симметричные пары; например, знаменитому «Каталогу кораблей» во II песне соответствуют «игры на похоронах Патрокла» в XXIII и т.п.). Более того, этот мотив пронизывает всю ткань поэмы: постоянны прорицания гибели, обращенные не только к Гектору, но и к Ахиллу, чья гибель формально остается за пределами поэмы; этим мотивом отмечены и кульминационные точки поэмы (поединки, в которых гибнут сначала Патрокл, а затем Гектор). При этом характерно, что великая битва описывается не столько как противостояние чужих народов (что соответствовало бы представлениям ученых, видящих в событиях «Илиады» историческую подоплеку — экспансию греков в Малую Азию в конце II тыс. до н.э.), сколько как междоусобица: у греческих и троянских героев общие корни, они нередко оказываются родственниками (тот же Ахилл говорит: «Троянцы мне не враги»). В эту картину междоусобной распри оказывается вплетенной тема женщины как повода для войны и раздора: с одной стороны, причиной похода греков стало похищение Парисом Елены; с другой — Брисеида становится поводом для разлада в лагере самих греков, становящегося своего рода «проекцией» общей темы братоубийственной брани.

Схему «последней битвы» подчеркивает и безусловный параллелизм двух сюжетных планов «Илиады»: человеческого и божественного. Так называемый «божественный аппарат» во многом организует действие поэмы, причем все события в мире людей находят свое отражение в божественном мире. Двум героическим лагерям соответствуют две «партии» богов, соответственно стоящих за греков и за троянцев (это божественное противостояние находит наиболее яркое воплощение в XX песни, традиционно именуемой «битвой богов»). При этом в божественном противостоянии главную роль играет мотив оскорбления и вызванного им гнева: Гера и Афина оскорблены совершенным в свое время выбором Париса, Посейдон — нанесенным ему бесчестьем (некогда он был вынужден стать рабом троянского царя) и т.д. Особую роль внутри этой системы божественных противников играет фигура Зевса, занимающего позицию высшего судьи и реализующего предначертания судьбы, предстающей как некая справедливость, равная для всех. Этот принцип высшего равновесия, поддерживаемого Зевсом, наиболее ярко воплощается в сцене взвешивания жребиев героев перед поединком Гектора и Ахилла. На этом завершим анализ «Илиады» Гомера. 

Источник: Энциклопедия литературных произведений / Под ред. С.В. Стахорского. - М.: ВАГРИУС, 1998