Анализ романа Уилсона "Философский камень"

Содержание «Философского камня» определяется инте­ресом автора к тем опытам по физиологии мозга, кото­рые активно велись в Англии и США на протяжении 60-х годов. Местами автор настолько увлечен прочитанным и изученным, что сюжет романа его перестает интересо­вать и отступает на задний план. Здесь уместно сказать, что Уилсон неоднократно в личных письмах этих лет под­черкивал свое отношение к беллетристической «оберт­ке», в которой, по его словам, легче донести до читателя подчас горьковатую пилюлю. А эта пилюля, как он счи­тает, определяет значение всего, что он пишет.

Действительно, «Философский камень» читается с увлечением, но эмоциональное отношение к его содержа­нию, конечно, объясняется интересом читающего к со­временным находкам естественных наук. Художественных образов, тем более характеров и литературных портре­тов в романе чрезвычайно мало. Автор ставил перед со­бой другую задачу: Колин Уилсон не потому не решает характеры и не разрабатывает глубокие реалистические портреты, что не может это сделать по недостатку даро­вания. «Философский камень» — это гимн современной науке, дань восхищения ею писателя. Если в «Необходи­мом сомнении» еще ставятся вопросы и автор порой дает на них двойственные ответы, то в «Философском камне» ощущается приятие им путей и методов, по которым идут ученые нейрофизиологи и нейрохирурги.

Всем, кто знаком хотя бы поверхностно с работами физиологов и психологов Д. Пурпуры, Дж. Брейди, П. К. Анохина, Е. Н. Соколова, А. Лурия, А. Леонтьева, Д. Н. Узнадзе и многих других ученых о структуре мозга и его отдельных частей, о передаче кратковременной па­мяти в долговременную механизмом, находящимся в глу­бине височных долей мозга, о существовании механизма предвидения и о вероятностном прогнозировании всем, кто хотя бы понаслышке знаком с опытами Дж. Олдза, Д. Лилли и X. Дельгадо, наконец, с современной науч­ной постановкой вопроса о телепатии и телекинезе, — содержание последней книги К. Уилсона не покажется той сумасшедшей фантастикой, какой она неминуемо бу­дет воспринята читателем, совершенно незнакомым с от­крытиями физиологов и психологов, биологов и химиков последнего десятилетия. Роман возникает на основе ре­ально познанного, а не иррационального.

Правда, «Философский камень» Уилсона содержит известную долю фантастики, хотя действующие лица его — английские и американские ученые наших дней, с их хорошо известными опытами и открытиями. Автор намеренно строит роман, исходя из законов соответствую­щего жанра, более того, открыто ориентируясь на образ­цы, созданные американским фантастом X. Лоувкраф­том. От Лоувкрафта, в частности, — вся тема людей-гигантов. Элемент фантазии в книге Уилсона почти неизбежен, поскольку автор рисует не то, что уже устоя­лось и может быть отражено как существующее, а во­площает в образах как данные научной мысли, так под­час и выдвигаемые учеными гипотезы. Книга с увлече­нием читается теми, кто знаком с этим материалом, будит мысль тех, для кого она еще находится за семью печа­тями. Уилсон ставит вопрос о долголетии, даже о возмож­ном бессмертии человека. Но что для него много важ­нее— это вопрос о неограниченных, по существу, воз­можностях человеческой мысли.

Название романа — метафора, аллегорически рас­крывающая смысл авторского замысла: вспомним сред­невековую легенду о философском камне—мечте алхи­миков. Молодой исследователь Хауард Ньюмен (новая вариация имени с прежним значением) сначала ощупью идет к решению вопроса о границах дерзаний человеческой мысли. Встретившись и вступив в тесный контакт с другим ученым — Хенри Литтлуэем, — он вместе с ним обращается к опытам по электрической стимуляции мозга и нейрохирургии. Один из таких опытов, открывающих возможность воздействия на лобные доли мозга, дает со­вершенно неожиданные результаты. Экспериментируя дальше над собственным мозгом и проводя одновременно исследования в других областях науки, ученые приходят наконец к новому открытию — возможности путешествия во времени, притом не только в будущее, но и в прошлое. Поиски, которые ведутся в настоящее время в этом на­правлении различными учеными мира, о чем уже говори­лось в третьей главе, позволяют с интересом прочесть са­мые «невероятные» страницы книги, посвященные «путе­шествиям» Ньюмена и Литтлуэя в прошлое и будущее.

Книга читается как повесть о борьбе человеческого разума с силами, которые мешают ему познать мир и че­ловека, стоят на пути смелой и дерзкой мысли. Вся фан­тастическая «нагрузка» (от уснувших людей-гигантов и до угрозы человечеству, дерзающему проникнуть слиш­ком глубоко в тайны природы) воспринимается как аллегория и вовсе не страшит, как обещает аннота­ция от издателя, видимо, преследующая коммерческие цели.

Облегченный в форму дневника, рассказ Хауарда Ньюмена несет читающему новые сведения об откры­тиях, опытах и их обобщениях, которые делает сам Хауард и его друг и соратник Литтлуэй.

Этот роман представляет собой замечательный кон­траст многочисленным книгам, выходящим сегодня на Западе, в которых звучат безнадежность и бессилие: он живая и убедительная демонстрация основ того фило­софского оптимизма, к которому, по собственному при­знанию, пришел автор.

Пусть Уилсон, увлекаясь последними открытиями био­логии, физиологии и физики, не всегда сохраняет верную пропорцию, точный баланс между социальным и биоло­гическим, допуская в своих образах крен в сторону био­логического,— в конечном, мировоззренческом смысле он опережает социолога.

Открытия современной науки не пугают автора рома­на «Философский камень». К. Уилсон убежден в том, что, какие бы неудачи ни встречались на пути ученых, движе­ние науки вперед не может и не должно привести к кру­шению личности, не может быть губительным для чело­века.

Сегодня на Западе К. Уилсон не представляет наи­более типичную интерпретацию проблемы личности. Бо­лее того, его оптимизм разделяют единицы. Кризис лич­ности не только в большинстве случаев трактуется в трагическом смысле, но зачастую оборачивается в лите­ратуре темой психозов.

Источник: Ивашева В.В. На пороге XXI века: НТР и литература. Москва: Издательство «Художественная литература», 1979