Псевдодокументальная литература

Псевдодокументальное - особая форма литературной мистификации, при которой художественное произведение, претендующее на документальность, а) сознательно автором создается "под документ", по существу таковым не являясь; 6) сочетает в себе наряду с документальными фактами вымышленные либо содержит такого рода умолчания, которые искажают достоверную картину изображаемого. При этом спектр псевдодокументальных произведений достаточно широк - от изящных художественных созданий до грубо сфабрикованных подделок, не имеющих ничего общего с настоящим искусством.

Сам интересующий нас термин, достаточно часто встречающийся в работах литературоведов, критиков, журналистов и киноведов, целиком принадлежит новейшему времени и может обслуживать только литературу XX в. и еще более позднюю. В предшествующие эпохи отношения между реальностью и вымыслом носили гораздо более сложный характер, и во многих случаях граница между этими понятиями была размыта.

Из практики употребления термина "псевдодокументальный" можно сделать следующие выводы: описываемое им произведение отличается от собственно художественного, несмотря на присутствие в нем вымысла, прежде всего своей внутренней установкой на создание иллюзии документальности. Вместе с тем не всегда, но во многих случаях, особенно, когда автор - профессиональный писатель, можно с уверенностью говорить о том, что такое произведение, при всех своих отличиях, есть подлинно художественное. В таком случае псевдодокументальность можно рассматривать как прием.

В качестве примера, можно привести прозу Э. Лимонова или С. Довлатова. Последний прямо говорил, что пишет псевдодокументальные истории, которые должны создать ощущение, что «все так и было».

Эффект псевдодокументальности и состоит в том, что рядовому читателю очень трудно не попасться на крючок искусной подделки: зачастую он принимает написанное всерьез, думая, "что все так и было". Более искушенный читатель или специалист почти всегда безошибочно способны отличить документальное от псевдодокументального. Кроме того, случаются и бунты «персонажей» «невыдуманных» историй. Тогда в прессе появляются разного рода разоблачения, которые, изрядно нашумев, все-таки не могут поколебать единство мира, созданного писателем, именно потому, что мир этот не документальный, а художественный.
Фальшивость мемуаров, записок и дневников как проблема всегда стояла перед историками культуры, стремившимися достоверно воссоздать картины былого. Эта сторона псевдодокументального хорошо известна. Впрочем, в XX в., в условиях господства идеологии эта проблема приобрела особенно острый характер. В литературу было «вброшено» немало заведомо лживых повествований, основанных якобы на «подлинных» свидетельствах очевидцев и призванных «подпитывать» официальную доктрину. Такого рода «заказные» вещи при первом же изменении политического курса, как правило, получают билет в небытие.
Но существуют псевдодокументальные произведения совсем иного плана. В отличие от первых, мертвых по сути, они оказываются и живыми, и весьма жизнеспособными.

Причины обращения к псевдодокументальному

Причины, по которым автор вынужден прибегать к созданию не подлинной, т. е. именно документальной биографии, а биографии «придуманной» могут быть различными. Из двух, наиболее распространенных, первая состоит в необходимости скрыть некоторые факты личной жизни, имеющие непосредственное отношение к нерассекреченным тайнам современной истории.

Примером такого рода может служить книга воспоминаний О. Чеховой «Мои часы идут иначе», в предисловии к которой автор настаивает на предельной искренности и фактической достоверности своего повествования: «... теперь все смогут узнать, какой она была на самом деле, моя жизнь». Однако даже неискушенный читатель, при самом доверительном отношении к написанному, рано или поздно замечает некоторые несостыковки и интригующие «провалы» в рассказе. Когда же он знакомится с предисловием издателей, то убеждается в том, что прочитанное им - не более чем «придуманная» биография, в которой, наряду с тем, что действительно было, есть много того, чего не было или было иначе в жизни загадочной красавицы, племянницы прославленной актрисы Художественного театра О. Книппер-Чеховой и жены гениального актера М. Чехова, русской эмигрантки, знаменитой кинозвезды гитлеровской Германии, любимицы Гитлера и по некоторым сведениям сверхсекретного агента НКВД О. Чеховой (1897-1980). Так повествование, формально претендующее на документальность, но на деле допускающее в себя прямой вымысел и изобилующее «фигурами умолчания», делает автора после его исповеди еще более «закрытым» для читателя.

Вторая причина принципиально иного характера и связана не с необходимостью что-то скрыть, а с решением определенных художественных задач. И здесь ярким примером может служить книга известного венгерского писателя и сценариста Дюлы Хернали «Возлюбленные Миклоша Янчо».

В основе этого оригинального сочинения лежит формально биографический рассказ о жизни ныне здравствующего всемирно известного кинорежиссера Миклоша Янчо, в котором выносится на обозрение широкой публики его любовный опыт, причем через посредничество близкого друга - Дюлы Хернали. В действительности же читатель имеет дело с почти целиком «придуманной» биографией, в которой большинство эпизодов - чистый вымысел. Причина, вызвавшая это повествование к жизни, заключается в стремлении автора и соавтора (он же - главный герой) противопоставить казенной «правде» тотально идеологизированного общества подлинную правду жизни, имитации реализма - истинный реализм в искусстве. Такого рода псевдодокументальные произведения никак нельзя причислить к мертвой литературе. Несмотря на их слишком очевидную недостоверность при общей установке на «документальность», они оказываются весьма жизнеспособными – вероятно, в силу того, что повествуют о личной истории человека, имевшего в себе силу не лгать самой жизни.

Источник: Литературный словарь. - М.: "ЛУч", 2007