"Сказание о Мамаевом побоище": герои

Центральный персонаж «Сказания о Мамаевом побоище» Дмитрий Иванович представлен как идеальный герой — защитник Руси. Образ его во многом близок к летописным повестям, но благодаря наличию множества сюжетных линий и новых композиционных элементов раскрыт более разносторонне. В личности Дмитрия книжник соединяет идеальные черты князя-воина и благочестивого христианина, как это сделал до него автор «Жития Александра Невского», которое, по всей видимости, было известно создателю «Сказания о Мамаевом побоище», поскольку эпизод из истории Невской битвы упомянут в нем в момент совета князей о переправе через Дон.

Дмитрий представлен в произведении, прежде всего, как объединитель сил русских князей для защиты от врагов, опытный и мудрый полководец, военная хитрость которого в Куликовской битве позволила выиграть сражение. Он отважный воин, сражавшийся наряду с простыми ратниками, поскольку в начале битвы отдал княжескую одежду воеводе Бренку. В то же время князь — смиренный христианин, советующийся с митрополитом прежде чем решить вопрос о походе, использующий все возможные средства для того, чтобы предотвратить кровопролитную битву, и лишь когда это становится невозможным, — верный защитник Руси и православия. Многочисленные молитвы подчеркивают эту стороны личности Дмитрия, а благословение преподобного Сергия и видение Фомы Кацибея подтверждают Божественное покровительство князю в его деяниях. В то же время молитвы раскрывают душевный мир героя, строй его мыслей и чувств, и в этой художественной функции они близки жанру житий, уже в самых ранних из которых (например в «Сказании о Борисе и Глебе») эта жанровая форма использовалась с той же целью.

Таким образом, именно в связи со «Сказанием о Мамаевом побоище» можно говорить об утверждении в жанре воинской повести идеального образа князя-воина, сходного с княжескими воинскими житиями. Различие лишь в широте охвата деятельности героя: в одном случае — конкретное историческое событие, в другом — важнейшие моменты всей жизни героя.

От «Сказания о Мамаевом побоище» идет традиция изображения в воинских повестях рядом с главным героем-князем его духовного наставника. В данном произведении таких персонажей два — митрополит Киприан, который, в нарушение исторической правды, изображен помощником князя в решении важнейших вопросов (на самом деле Киприана в это время не было в Москве), и преподобный Сергий Радонежский, к чьему духовному авторитету обращается Дмитрий, отправляясь перед походом в Троицкий монастырь. Ранее в воинском повествовании не раскрывалась роль духовных лиц в исторических событиях, могли быть лишь упоминания об их присутствии в момент того или иного сражения.

Более ярко и последовательно, чем в предшествующей традиции, нарисован образ предводителя врагов Руси Мамая. Его судьба прослежена повествователем от замысла повторить Батыево нашествие на Русь до поражения на Куликовом поле и бесславной гибели в Кафе. При этом характеристика его не ограничивается традиционными оценками с помощью эпитетов - "злый христианский укоритель", "свирепый зверь", "безбожный царь". На протяжении повествования показаны действия и замыслы татарского хана, в которых раскрываются его коварство и хитрость. Послания Мамая Олегу Рязанскому и Ольгерду Литовскому раскрывают его желание победить Дмитрия силами их войск, присвоив себе плоды победы. В то же время автор старался показать и душевные движения врага, противоположные побуждениям московского князя: Дмитрий полон христианской кротости и смирения, а Мамай «нача подвижен быти и диаволом палим непрестанно», «грядет на нас, неуклонным образом ярость нося». Создавая образ неукротимого и яростного врага, автор тем самым еще раз подчеркнул величие победы русского войска.

Отдельные черты психологической характеристики внесены в образы других героев. Так, в истории выступления засадного полка противопоставлены стремление скорее вступить в бой, молодой задор князя Владимира Андреевича Серпуховского мудрости и терпению воеводы Дмитрия Боброка, чьими полководческими качествами определена была в конечном счете победа русского войска. Однако такое противопоставление нисколько не умаляет роли серпуховского князя и никоим образом не делает его отрицательным персонажем — просто автор «Сказания о Мамаевом побоище» уже умеет видеть в исторических персонажах не только общие и традиционные, но и индивидуальные черты. И в этом плане его художественные подходы вполне укладываются в русло поисков новых граней в раскрытии человеческих образов, которые свойственны и другим жанрам в эпоху Куликовской битвы, например житиям.

Источник: Древнерусская литература XI-XVII вв.: учеб. для увзов. / Под ред. В.И. Коровина. М.: Владос, 2003.