"Повесть о взятии Царьграда": герои

Главный герой повествования, цесарь Константин, в общем сходен с главными героями воинских повестей. Автор изображает его как патриота, твердо решившего исполнить свой долг воина-христианина — до последнего вздоха защищать родной город, несмотря на известное ему пророчество, и выполнившего свое решение. Мужество императора подчеркивается повторяющимися по смыслу эпизодами, в которых патриарх и вельможи умоляют цесаря покинуть город, обреченный на гибель, а тот отказывается, считая, что должен разделить с городом его судьбу, хотя и понимает, что силы неравны, — это проявляется в использовании в его речи ретроспективной исторической аналогии, ранее появлявшейся в воинских повестях: «„.нападем на них, якоже иногда Гедеон на мадиямлян».

Кроме традиционной обрисовки облика Константина, просматривается и новый подход в изображении героя. Автор стремится передать глубину чувств героя через плач, молитвы, изображение проявлений его душевного состояния и прямую характеристику. Так, узнав о ране храброго генуэзца Зустунеи (Иустиниана), цесарь «разпадеся крепостию и истаяша мыслию»; когда он узнал о знамении, предвещающем гибель городу, «паде на землю, яко мертв, и бысть безгласенъ на многъ час, едва отольяше его ароматными водами». В образе главного героя проявляются, таким образом, не только идеальные черты воина и полководца, но и чувства, свойственные ему как обыкновенному человеку.

Второй персонаж, получивший характеристику в произведении, — патриарх Анастасий, на протяжении всего времени осады постоянно поддерживавший цесаря не только молитвами и наставлениями, но и реальной помощью. Так, наутро после одного из очередных кровопролитных приступов к городу священники и дьяконы по просьбе патриарха собрали и похоронили тела погибших, вместо измученных битвой спящих воинов, которых пожалел Константин. В то же время Анастасий вместе с вельможами пытался уговорить цесаря покинуть город, видя в его гибели утрату для всего христианского мира. Функции, выполняемые этим образом, сходны с теми, которыми наделен образ митрополита Киприана в "Сказании о Мамаевом побоище", — он выражает поддержку православной церковью борьбы государя против врагов.
В повести появляется и один второстепенный, но достаточно подробно охарактеризованный герой — Зустунея. Его особая роль в защите Константинополя подчеркнута уже сообщением о том, что на просьбу цесаря к иноземным государям о помощи откликнулся он один. Храбрость и ратное умение героя раскрываются в ряде эпизодов. С его гибелью, которую горько оплакивал Константин, связан кульминационный момент повествования. Этот герой — воплощение идеального образа воина, «храбр бе и мудр, и ратному делу преискусен».

Необычным для воинской повести образом представлен султан Магомед. Хотя в начале произведения он получает традиционное определение "безверен сый и лукавъ", но в ходе повествования характеристика его обогащается. Султан показан как могущественный правитель, собравший для похода на Царьград огромные военные силы, опытный и терпеливый военачальник, который, несмотря на трудности, добивается падения города. Он представлен и как человек, оплакивающий своего союзника. Особенно неожиданно изображен султан после захвата города. Он проявляет великодушие — согласно повести, прощает мирных жителей; при виде головы убитого Константина султан воздает должное поверженному врагу: «Явна тя Богъ миру роди паче же и царя, почто всуе погибе!» Эти поступки напоминают отчасти поведение Батыя в "Повести о разорении Рязани" (история о Евпатии Коловрате), но мало соответствуют действительному облику Магомеда.

Остальные образы повести не индивидуализированы. Как единое целое представлены вельможи Константина, турецкое и византийское воинство, горожане Царьграда. Но все они показаны не только в действиях, передаются также их мысли и чувства. Так, во время битвы "яко слышаша людие звонъ святыхъ церквей, абие укрепишася и охрабришася еси…" Когда ранили Зустунею, «все его люди, кричаще и рыдающе, и отнесоша его прочь».

Итак, система образов "Повести о взятии Царьграда" включает незначительное количество индивидуализированных образов, в общем напоминающих традиционную воинскую повесть. Но характеристика облика героев более разносторонне, чем в предшествующих образцах жанра. Особенно значительные изменения претерпели приемы создания образа вражеского военачальника. Характерно для эпохи изображение чувств и побуждений героев, в том числе и в коллективных образах.

Источник: Древнерусская литература XI-XVII вв.: учеб. для увзов. / Под ред. В.И. Коровина. М.: Владос, 2003.