Жизнь и творчество Бунина (подробно)

Иван Алексеевич Бунин родился 10.10 1870 г. в Воронеже, а детство и юность почти целиком провел в захудалом имении своего отца Бутырки, находившемся в нынешней Орловской области. Может быть, именно бедность, захудалость когда-то знатного рода Буниных привела к тому, что уже в юные годы будущий писатель был близок к быту и труду народному.

Впечатления и воспоминания этой поры так властно определили весь душевный строй будущего писателя, весь круг его эстетических представлений, что до самой своей смерти, даже в годы эмиграции, И.А. Бунин не раз, не два, а буквально сотни раз возвращался к милым его сердцу образам, возникшим еще тогда, в пору его отроческого формирования.

Впервые свои душевные настроения И.А. Бунин пытался выразить в стихах. Они были юношески несовершенны, подражательны, в них отчетливо сказывалась зависимость от Пушкина, Лермонтова, Боратынского, Тютчева, с их глубоко поэтическим ощущением красоты среднерусской природы, ее гроз и метелей, ее закатов и восходов, ее лесов и степей, ее рек и озер. Но, конечно, не только одной поэтизацией природы молодой Бунин родственен классикам русского стиха. Их сблизил с ним дух высокой человечности, правдивости, добра, присущий великой русской поэзии.

Молодой Бунин послал свои первые, еще далекие от зрелости поэтические опыты в журналы. Первое признание пришло к нему неожиданно быстро, даже, пожалуй, слишком легко. Уже в 1887 году он прочел свое стихотворение напечатанным в петербургском еженедельнике «Родина».

Наступил период активной творческой работы. Одно за другим писались стихи о любви, о природе, о детстве, о первых впечатлениях юга, где побывал молодой Бунин. Эти творения составили сборник «Стихотворения», выпущенный в Орле в 1891 году и объединивший стихи, написанные за первые четыре года работы (1887—1891). В них явно ощутилась одаренность молодого писателя и в то же время отсутствие у него самостоятельного творческого почерка, самобытной художественной манеры. Все это пришло к Бунину постепенно и значительно позже, после ряда лет, которые он провел в Харькове, в Полтаве, в Орле, работая в газетах, служа земским статистиком, библиотекарем, совершая длительные служебные и неслужебные поездки по югу России, по Украине, по Крыму. К этому периоду относится и увлечение И.А. Бунина Львом Толстым и его учением. Однако в скором времени И.А. Бунин понял ложность искусственного «опрощения» и полную неплодотворность философии непротивления злу. Позднее с великолепным юмором он рассказал об этих своих душевных перипетиях в замечательном очерке «Толстой» (1927).

Богатые и разнообразные жизненные впечатления, накапливаясь, настоятельно требовали выхода. И.А. Бунина не могла удовлетворить одна лишь поэтическая деятельность, хотя постепенно стихи молодого автора становились все ярче, все совершеннее, достигая поистине классической ясности и простоты подлинного реализма. Замечательную работу выполнил тогда И.А. Бунин и в области поэтического перевода. Переведенная им «Песня о Гайавате» Лонгфелло (1898) — шедевр мастерства, в котором прекрасно передан колорит жизни первобытных индейцев Северной Америки. Светом гуманизма отмечена эта талантливая работа молодого Бунина.

В девяностые годы он начинает пробовать свои силы и в прозе. В «Русском богатстве» за 1893 год, руководимом в те времена народниками Кривенко и Михайловским, появился первый рассказ И.А. Бунина, озаглавленный «Деревенский эскиз». Через год в «Новом слове» был напечатан рассказ «На край света», посвященный тяжелой доле крестьян-переселенцев. Эти произведения И.А. Бунина были замечены общественностью, их приветствовала критика. В 1897 году вышел в свет первый сборник его рассказов.

По-прежнему из года в год И.А. Бунин ездит по стране, обретая все новые впечатления народной жизни и закрепляя их в своей творческой памяти. Все шире и многогранней становится круг его наблюдений, все ярче расцветает его сильное реалистическое дарование.

И.А. Бунин много путешествует в эти годы и за пределами своей страны; его влекут к себе и Западная Европа, и Малая Азия, и Египет, он посещает далекие южные моря, омывающие берега Индии, Цейлона, Бирмы, Малайи. Сокровища наблюдений, которые дали ему эти его бесчисленные «скитания» по просторам родной Земли и на чужбине, отразились во множестве стихов и рассказов.

Особенно многогранно и богато в творчестве Бунина нашла себе воплощение крестьянская тема, тема жизни народных низов, доведенных до отчаянной нищеты и горя. Голод, запустение, бесправие, страшная каторжно-бессмысленная жизнь трудовых людей — вот что видит и вот что изображает И.А. Бунин в своих рассказах, написанных еще в пору, предшествовавшую первой русской революции — революции 1905 года.

С горечью и болью в рассказе «Антоновские яблоки» (1900) повествует писатель о разорении и обнищании старых дворянских гнезд, о том, как отлетает жизнь от былых помещичьих усадеб. «Угасающий дух» дворянства вызывает в И.А. Бунине глубокую поэтическую печаль. Ею озарена и прекрасная повесть «Суходол» (1911), во многом являющаяся хроникой рода Буниных.

Но не этот мотив главенствует в творчестве Бунина конца XIX— начала XX века. Элегия старому миру, которая звучит в произведениях писателя, представляет для нас гораздо меньший интерес по сравнению с тем поистине безбрежным океаном народного горя, которое видит вокруг писатель, которое он изображает неустанно, неуступчиво-правдиво.

Критики, толковавшие И.А. Бунина преимущественно как певца умирающего дворянства, проглядели главное, объективное содержание его творчества. Это главное заключалось в зорком умении И.А. Бунина изобразить злое неравенство между людьми, указать на ужасающее положение, в которое поставил капитализм деревенских тружеников, вымирающих от болезней, спаиваемых кулаками и кабатчиками, гибнущих в тенетах долгов, идущих на преступление ради хлеба насущного.

Год от года эта тема все более властно захватывала И.А. Бунина. Он никогда не был, однако, писателем узким, однотомным. Он рисовал жизнь в ее многообразии, стремился к ее целостному охвату. Он показывал читателю жалкую фигуру спившегося учителя земской школы Турбина, человека, потерявшего в своей неискоренимой бедности гордую самостоятельность и согласившегося на жалкую роль прихлебателя у сильных, мира сего (рассказ «Учитель», 1894). Он показывает нам степного помещика — «байбака» Баскакова в его унылой Лучезаровке (рассказ «В поле», старое название «Байбаки», 1895), человека опустившегося, ставшего ненужным в жизни. Он рисует интеллигентов, купцов, бродяг, студентов; огромная, пестрая Россия — Россия лет, предшествовавших 1905 году, встает в его рассказах как живая.

Именно в эти годы произошло тесное сближение И.А. Бунина с Горьким, с издательством «Знание», с телешовскими «средами», со всем тем передовым и реалистическим направлением в тогдашней русской литературе, что было начисто враждебно модной мистике и буржуазному декадансу, реакции, что провозглашало своими лозунгами традиционную верность освободительным идеям, верность реализму и народности.

Все более крепнет его поэтическое дарование. В лирике Бунина стирается условная грань между так называемой «высокой» поэзией и прозой обыденности. Каждая деталь, каждый образ, каждое сравнение и эпитет становятся до того вещественными, до того конкретными, как будто они только что выхвачены из самого потока жизни. Поэма «Листопад», давшая заглавие большому поэтическому сборнику И.А. Бунина, вышедшему в 1901 году и удостоенному Пушкинской премии Академии наук, вся состоит из описания наступающей осени в русском лесу. За изобилием красок и предметных, реалистически зорко найденных деталей природы встает в стихах И.А. Бунина огромное чувство любви к родине, восхищение ею. Лирика русской природы в поэзии и прозе И. А. Бунина — органическая часть его патриотизма, его любви к своему народу. Она в этом отношении сродни пейзажной живописи Серова, Левитана, Репина.

Однако этот патриотизм приходит в кричащее противоречие с теми условиями социальной жизни, которые всюду, буквально на каждом шагу встают во всей своей трагедийной обнаженности перед взором писателя.

Одной из высших точек подъема реалистического мастерства И.А. Бунина является повесть «Деревня», созданная им в 1909—1910 годах. В круг наблюдений автора, положенных в основу этого произведения, вошли, правда отраженно, и события первой русской революции и последовавшей затем реакции. В еще большей степени, нежели до 1905 года, в российской деревне этих лет поднял голову кулак, мироед, олицетворявший активное наступление капитализма на стародеревенское патриархальное бытие.

Ужасная картина нищего существования народа раскрывается на страницах «Деревни». Повесть И. А. Бунина явилась резким, правдивым ответом всем тем, кто пытался изобразить русскую деревню неким оплотом самодержавия и православия, кто хотел видеть в ней мирную «идиллию» патриархальных отношений. Писатель воочию показал, до каких степеней нравственного одичания доводят русского мужика эксплуатация, кабаки, бесправие.

Реализм И.А. Бунина был критическим реализмом, и в этом писатель следовал лучшим традициям реализма прошлого, классического реализма XIX века.

Уже после написания «Деревни» он выступил в 1911— 1912 годах с рядом замечательных по мастерству, по ясности языка, по глубине психологических характеристик повестей и рассказов — «Суходол», «Захар Воробьев», «Сверчок», «Ночной разговор», «Сто восемь», «Веселый двор», «Игнат». Все более суровыми, мрачными красками изображает И.А. Бунин в этих рассказах жизнь современной ему деревни. Поножовщина, пьянство, разврат, убийства, грабежи — средневековая феодальная дикость — вот из чего складывается повседневная жизнь русской деревни столыпинской эпохи, нарисованная в этих мрачных, но правдивых произведениях, в которых писатель достигает огромной силы наглядной изобразительности.

И.А. Бунин удивительно понимал поэзию крестьянского труда. Во многих его произведениях с большой силой описаны обиход земледельческих работ, быт крестьянства. В них нет ни снисходительного барства, ни любования «экзотикой». Бунин рассказывает обо всем этом так просто, с такой непринужденностью, какая дается только человеку, с раннего детства познавшему суть простой жизни людей труда.

Взять хотя бы рассказ «Сверчок» (1911), в котором с такой вещественной предметностью описан труд крестьянина-шорника, его добрая душа, его глубокое и самоотверженное чувство отцовства. Образ шорника Ильи, по прозвищу «Сверчок», противопоставлен И.А. Буниным его хозяевам — изнеженному барину, помещику Ремеру, и его супруге. Эти как будто бы просвещенные, гуманные, «милые» люди в сущности жалки и ничтожны по сравнению со скромным человеком из народа, способным на настоящий подвиг. Этот рассказ И.А. Бунина близок по своим идейно-художественным особенностям к толстовскому реализму.

И.А. Бунин очень редко и, скорее всего, косвенно задевал исторические темы. Лишь воспоминания о прошлой жизни, о дедовском помещичьем укладе вложены в уста и мысли некоторых героев повести «Суходол» (1911), лишь отдельные штрихи исторической действительности, лишь намеки на те или иные события минувшего века встречаем мы в его произведениях. Это не мешало, однако, тому, что И.А. Бунин был весь пронизан ощущением историзма. Он свободно различал корни народных верований, народных понятий, народного языка в напластованиях позднейшего времени. С исключительной силой нарисовал он образ традиционного украинского сказителя в рассказе «Лирник Родион» (старое название рассказа «Псальма» (1913), с необыкновенной чуткостью он передал мелодию его напевной речи, его древнее народное искусство, и своими корнями уходящее в глубь веков.

Через все творчество Бунина проходит его неизбывная любовь к древнему памятнику, к национальной гордости русского народа — «Слову о полку Игореве». Эта любовь сказалась в исключительной бережности писателя к каждому образу древней поэмы, к каждой ее метафоре, любовно варьирующихся во многих поэтических и прозаических творениях И.А. Бунина.

В годы расцвета своей литературной славы И.А. Бунин совершил множество путешествий в страны Малой Азии, Африки, побывал в Индийском океане. Из этих путешествий он вынес немало живых, интересных и ценных наблюдений, которые позднее нашли свое выражение в некоторых его рассказах и стихах.

Все шире становится круг наблюдений писателя, все чаще он начинает обращаться в своих произведениях к изображению буржуазной интеллигенции, все чаще в его рассказах острой критике подвергаются ее лживая мораль, ее убогое существование.

Вот рассказ «Казимир Станиславович» (1916), в котором дан образ разорившегося отца из «благородных», боготворящего свою дочь. Ради того, чтобы не мешать ее «счастью», ее выгодному браку с богатым человеком, «низеньким, широкоплечим, с желтым плоским бобриком на темени», Казимир Станиславович, жалкий, опустившийся, боится заявить о своем присутствии на свадьбе. Потом, в припадке отчаяния, он чуть не кончает с собой. Но решимости на это не хватило. После пышного венчания дочери в церкви Казимир Станиславович нищенствует на вокзале, чтобы добыть себе деньги на обратный билет. Глубоко трагична фигура этого униженного человека. Сердце писателя полно горькой боли за его страшную судьбу.

Вот перед нами образ Оли Мещерской, молодой, умной и красивой девушки, соблазненной старым богатым развратником (рассказ «Легкое дыхание», 1916). Она гибнет в результате страшного своего падения, гибнет, не познав настоящей любви, гибнет в условиях той страшной жизни, где взамен подлинных чувств царит скотский дух эгоистического буржуазного разврата. У нее было «легкое дыхание», у этой Оли Мещерской, она свободно и радостно шла по жизни, пока выстрел ее возлюбленного офицера, узнавшего всю правду, не прервал биения ее молодого сердца.

И снова Бунин печалится, негодует, скорбит над зря загубленной человеческой жизнью. Он выступает здесь как гуманист, как честный и прямодушный художник, обличающий мерзости жизни.

Но, пожалуй, самым глубоким, самым философски-насыщенным и самым совершенным по мастерству реалистического письма является рассказ И.А. Бунина «Господин из Сан-Франциско» (1916). Не случайно взят к нему эпиграф из Апокалипсиса: «Горе тебе, Вавилон, город крепкий!» В этом эпиграфе выражена мера ненависти и презрения большого, честного художника-реалиста к капиталистическому Вавилону.

Но, к сожалению, рассказ «Господин из Сан-Франциско», один из шедевров И.А. Бунина, остался в его творчестве высшей и единственной точкой идейного подъема. Никогда раньше и никогда позднее И.А. Бунин уже не поднимался до такого страстного и вдохновенного отрицания буржуазного общества, его отвратной продажной морали, его лживых законов жизни.

Сначала, в самые первые годы революции И.А. Бунин жил на юге в Одессе, а затем, вместе с остатками белых армий, он в 1920 году покинул родину, которую когда-то так любил и воспевал, и через Черное море через Босфор и Средиземноморье добрался до Франции. Здесь, то в Париже, то на Ривьере, то в других городах и местечках Франции, он и жил до самой своей смерти 8 ноября 1953 года.

Бунин в пору революции, с его политическим консерватизмом, выступил охранителем «исконных», стародавних устоев. Для него все кончено с «великой Россией» уже после февраля 1917 года. Бунин навсегда утвердился в правоте той мысли, что силы, творящие историю, бессмысленно жестоки (будь то французская революция — рассказ 1924 года «Богиня Разума» или русская — рассказы 1924 года «Товарищ Дозорный» и «Несрочная весна»).

Даже в годы эмиграции И.А. Бунин не смог окончательно растратить свои замечательный литературный талант большого художника-реалиста. В двадцатые, тридцатые, сороковые годы И.А. Бунин продолжал писать. Темой для его произведений являлась та жизнь, которую он так хорошо знал,— жизнь русских людей в самодержавной России. Материал реальных жизненных впечатлений, накопленный им в прежние годы, продолжал питать его творчество. Нельзя не признать, что среди написанного в эти годы И. А. Буниным есть произведения больших литературных достоинств. Прежде всего — это автобиографическая повесть «Жизнь Арсеньева», это повесть «Митина любовь» и ряд рассказов: «Солнечный удар», «Ида», «Темные аллеи», «Таня», «Руся», «Ворон» и некоторые другие.

Нельзя пройти мимо того мастерства, которое составляет одно из главных достоинств бунинской поэзии и прозы на всем протяжении их развития. Оно, это мастерство, и в предельной точности языка, и в точнейшем рисунке, и в удивительной правдивости деталей, которые находит и передает читателю И.А. Бунин. В последние годы его творчества, несмотря на серьезные идейные недостатки и даже ущербность, которой отмечены некоторые его творения эмигрантской поры, эти качества языка, стиля, изобразительной манеры писателя не ослабли, не потускнели.

Вспоминая родную землю, родную, природу, быт, язык своей старой родины, И.А. Бунин сохранил уменье с удивительной живостью и конкретностью воспроизводить ее в своих творениях. Вот он рисует ночную Волгу и бегущий по ее просторам пароход, вот перед нами жаркий летний день на крутом ее берегу (рассказ «Солнечный удар»), вот вид занесенной глубокими снегами узловой железнодорожной станции в одной из западных губерний, вот описание утреннего морозного солнца на Страстной площади в Москве (рассказ «Ида»), вот старая барская усадьба, как живая встающая со страниц «Жизни Арсеньева», вот жаркие малороссийские полдни, описанные в «Лике», вот наивные и трогательные в своей простоте жесты и слова, в которых выражает свою первую любовь к заезжему барчуку крестьянская девушка (рассказ «Таня»), вот обстановка постоялого двора на большой проезжей дороге, в котором происходит горькая встреча старых людей, когда-то бывших жаркими любовниками (рассказ «Темные аллеи»). Нет возможности процитировать хотя бы часть этого великолепного по выразительности материала,— многие из этих страниц читатель и сам найдет на страницах книги.

Во всем этом у И.А. Бунина такое подлинное знание прошлой жизни, такое вживание в обстановку, во внутренний мир героев, что ясно видно — и на склоне дней не оскудело, не обветшало художественное мастерство писателя, оно сохранило свою свежую, благодатную силу.

Вот перед нами последняя книга «Жизни Арсеньева» — «Лика», глубоко-поэтическое повествование о первой, любви — нежной, мучительной, глубокой и трогательной. И.А. Бунин рисует человека, во многом несущего приметы и черты его собственной биографии. И описание работы молодого журналиста в небольшой провинциальной газете либерального направления, и жизнь земства южнорусского городка, и исполненные огромной художественной силы пейзажи России, Украины, и множество народных типов встают со страниц этого произведения, образуя ее неповторимый колорит.

В повести «Митина любовь» (1924) И.А. Бунин исключительно правдиво изобразил первое сильное юношеское чувство, первую острую ревность, трагический накал молодой искренней страсти, подвергнувшейся оскорбительно жестоким и пошлым испытаниям, характерным для развращенного буржуазного общества. То, как изобразил здесь И.А. Бунин дореволюционный московский быт, то, как он показал интеллигентскую молодежь того темного времени, снова и снова подтверждает его огромный реалистический, глубоко честный талант. Но какая-то роковая обреченность, какой-то нарочитый неизбывный пессимизм наполняет эту повесть.

В чем же причина этой все усиливавшейся пессимистической философии И.А. Бунина? Она пронизывает и «Солнечный удар», и «Иду», и «Лику», и «Таню», и «Русю», и многие другие повести и рассказы, созданные писателем в эмиграции. Думается, что философия пессимизма, философия упадничества порождена в И.А. Бунине его отрывом от национальных корней, ощущением того социального тупика, в котором очутился он вдали от родины, от народа.

И.А. Бунин, казалось бы, страстно любил жизнь, в его творчестве очень сильно здоровое, плотское, чувственное начало. В некоторых его рассказах поражает сила земной любви, изображенной подчас с откровенной обнаженностью, но всегда высокохудожественно, проникновенно, в комплексе сложных и тонких духовных опосредствований. Замечательной верой в жизнь пронизано одно из поздних стихотворений И.А. Бунина «Старая яблоня».

Но, вопреки этой здоровой жизненной силе, характерной для его художественного мировоззрения, И.А. Бунин с годами все более погружался в недра пессимистической философии. Она наложила властный отпечаток на весь последний период его творчества, она придала сумрачные краски заката и увядания его героям из среды старой интеллигенции, изображению которой он в основном посвятил свои творческие силы в последний период жизни.

Внезапный прилив былых сил сменялся у И.А. Бунина глубоким безверием, глубоким разочарованием в жизни. «Избранные стихи» И.А Бунина, изданные в Париже в 1929 году, открывались программным стихотворением «Петух на церковном кресте», в котором в уста этой вещей птицы поэт вкладывал философию бренности всего круга земного бытия.

Вопреки этой философии мрака и отчаяния, которая была порождена в И. А. Бунине его отрывом от народа, его горестной судьбой эмигранта, в его творчестве все же сохранялись живые силы, сохранялась честность художника-реалиста, сумевшего создать немало верных и глубоко талантливых страниц о жизни старой, дореволюционной России, ее крестьянстве, ее господствующих классах, ее интеллигенции.

Источник: Педчак Е.П. Литература. Русская литература ХХ века. Ростов-на-Дону: "Феникс", 2002