Меню сайта
Статьи » Литература 20 века » Бунин И.А.

Творчество Бунина: основные темы и произведения, критика

  • Статья
  • Еще по теме

Лишь в середине 50-х годов в советском государстве было издано первое (очень неполное) собрание сочинений И. А. Бунина в пяти томах. В середине 60-х годов вышло собрание в девяти томах. И. А. Бунину посвящено несколько монографий, коллективных сборников, 84-й том «Литературного наследства» (1973), десятки диссертаций. В последние годы введены в научный оборот новые архивные материалы. На конференциях, посвященных творчеству Бунина, все чаще обсуждаются проблемы, ранее не останавливавшие внимания. Бунина соотносят с А. Чеховым, Л. Толстым, М. Горьким. Не всегда удачно. Так, справедливые возражения вызвала книга В. Линкова «Мир и человек в творчестве Л. Толстого и И. Бунина» (М., 1990), где Бунина автор противопоставляет Л. Толстому и — шире — русскому классическому реализму. Еще более серьезные претензии высказаны С. Шешуновой («Вопросы литературы», 1993,№ 4) в адрес книги В. Лаврова «Холодная осень. Иван Бунин в эмиграции» (М., 1989), предельно упрощенного беллетристического повествования о Бунине, искажающего его взаимоотношения с писателями-эмигрантами. А вот книга Ю. Мальцева «Иван Бунин. 1870— 1953», написанная за рубежом и изданная в Москве в 1994 году, весьма интересна.

Попытаемся выявить особенности Бунина-художника в постановке проблем, ставших для него главными: любовь и смерть, человек в мире природы, своеобразие русского национального характера.

Многие исследователи творчества Бунина отмечали как характерную особенность его поэтики сплетение светлых и темных сторон жизни, внутренних и внешних причин в объяснении ситуаций и явлений, связь социально-исторических событий с бытовой повседневностью. Противоречия действительности сочетались с противоречивостью бунинских оценок поведения людей, с неоднозначностью его отношения к народу.

Значительное место в творчестве Бунина занимала тема деревни. В произведениях на эту тему писатель акцентировал моменты духовного пробуждения своих героев. Некоторые его персонажи словоохотливы, другие молчаливы, замкнуты. Чаще всего их попытки понять себя безуспешны, возникшие у них вопросы и сомнения не получают ответа. Да и сами вопросы порой лишь мерещатся. Высказывает свое недоумение старик в рассказе «Кукушка» (1898): «Правда, и без меня много народу останется, да ведь и то сказать: мне-то за что и пропадать. Тоже недаром небось мне определено было родиться на белый свет». Внешне ничем не замечательный Сверчок («Сверчок», 1911) обосновывает необходимость цели в жизни по-своему: «Я вот спокон веку такой, неизвестно, в чем душа держится, а все тянулся, жил и еще бы столько же прожил, кабы было зачем». Бунин не просто констатирует неразвитость, ограниченность мужиков, но и активное их нежелание жить осмысленно. Вспомним героя рассказа «Веселый двор» (1911), его «глухое раздражение».

Однако чаще Бунин наблюдает в людях из народа пусть неудавшиеся, но настойчивые попытки героев осознать себя, преодолеть чувство одиночества. Думается, что смысл рассказа о нелепых «подвигах» Захара Воробьева нельзя свести только к бессмысленной растрате душевных сил. Не случайно ему «всем существом своим хотелось сделать что-нибудь из ряда вон выходящее <...> он и сам чувствовал себя принадлежащим к какой-то иной породе, чем прочие люди». Существенен и заключительный штрих в финале рассказа — готовность героя взять на себя вину за собственную смерть.

Ни один из изображенных Буниным героев, какие бы типичные, корневые черты в нем ни присутствовали, не представляется писателю главным, претендующим на центральное положение. Если Захар Воробьев все рвался к чему-то необыкновенному, то персонаж рассказа «Забота» (1913) с искренней «благодарностью Богу» говорил о том, что за долгую жизнь («семой десяток живу») интересного ничего не было в ней. И — опять же — не автор, а сам персонаж свидетельствует об этом.

Стремясь разобраться в собственной жизни, бунинские мужики поднимаются и к пониманию социального неравенства. Не молчаливую покорность, а признание неправильности и неправедности общественных порядков обнаруживает писатель у своих героев.

До сих пор речь шла о рассказах Бунина 1890—1910 годов. С более особой силой наблюдения писателя над народными характерами продемонстрированы в его повестях.

Обычно в работах о Бунине братьев Красовых из повести «Деревня» (1911) трактуют как выразителей разных типов национального характера — один кулак, другой правдоискатель. Достигший богатства Тихон «жизнь свою и теперь нередко называл каторгой, петлей, золотой клеткой». Грустные выводы не исключали уважения к самому себе: «Значит была башка на плечах, если из нищего, едва умевшего читать мальчишки вышел не Тишка, а Тихон Ильич...» Автор подводит Тихона к осознанию того, насколько он одинок, как мало он знает даже о своей жене, как мало он задумывался о собственной жизни. В ином ключе, но столь же самокритично думает о себе и Кузьма: «Русская, брат, музыка: жить по-свинячьи скверно, а все-таки живу и буду жить по-свинячьи». Его жизнь, бесспорно, более духовна, однако при подведении итогов он признает свое поражение. Время от времени Кузьма обращался к себе с вопросами: «Для кого и для чего живет на свете этот худой и уже седой от голода и строгих дум мещанин <...> А что дальше делать». Он не готов поставить точку: «...Жить еще хотелось — жить, ждать весны». Чем ближе к финалу, тем грустнее мысли героя. Сопоставляя свою судьбу с жизнью брата, Кузьма уравнивает себя с ним: «Наша с тобой песенка спета. И никакие свечи нас не спасут».

В процессе художественного исследования характеров Бунин проверяет готовность (или неготовность) героев свои мысли хотя бы частично осуществлять на деле. Пожалуй, наиболее отчетливо это проявляется в ситуациях, когда зависимый человек вдруг оказывается непочтительным, грубым, позволяет себе дерзить хозяевам, тем, от кого зависит его кусок хлеба. Вспомним старика-работника Тихона («от трынды слышу», — отвечает он на грубый окрик). С иронией автор пишет о Сером, который изменения жизни ожидает от Думы. Куда более развитого Кузьму заставляет самого провести параллель между собой и Серым: «Ах, ведь и он, подобно Серому, нищ, слабоволен, всю жизнь ждал каких-то счастливых дней для работы».

Анализ самосознания народа Бунин проводит как в повестях, так и в рассказах. Писатель отмечает не просто озлобленность, а осознанную ненависть к господам, готовую вылиться в жестокую расправу и даже в зверское убийство («Ночной разговор», 1911; «Сказка», 1913).

В структуре произведений существенна роль персонажей, пытающихся понять народные интересы, разобраться в сути крестьянского характера. В восприятии крестьянской жизни эти герои-интеллигенты проявляют по меньшей мере наивность, рассуждая о заманчиво красивой судьбе мужика («Антоновские яблоки», 1900; «Мелитон», 1901). В воспоминаниях рассказчика эти представления не корректируются, но подчеркнуто относятся к прошлому, незрелому взгляду юности.

Явное противостояние персонажей разных социальных групп в произведениях Бунина осознается в первую очередь крестьянами, тогда как герои-интеллигенты, как и у Толстого, готовы проявить искреннюю заинтересованность в судьбе народа. Вспомним, как в рассказе «Сны» (1903) мужики не пожелали примириться даже с молчаливым присутствием постороннего слушателя — «не господское это дело мужицкие побаски слушать». Более подробно развита подобная ситуация в «Ночном разговоре» (1911), где писатель дает понять, чего стоят «увлечения» мужицкой жизнью недоучившегося гимназиста. Автор лишь слегка комментирует («как он думал», «весь свой век думал бы») суждения героя, сомневаясь в их истинности. Основная часть рассказа — диалог крестьян, в котором и звучат воспоминания о расправах с помещиками, убийствах, так напугавших и обескураживших гимназиста.

Раскрывая концепцию народного характера в творчестве Бунина, обращаем внимание на то, что обнаруживается авторское отношение в описаниях обстановки, кратких пейзажных зарисовках, выразительных эмоциональных деталях. К примеру, рассказ о Тихоне Красове постоянно сопровождается замечаниями о грязи и во всей Дурновке, и на дороге. В том же плане воспринимается и символически хмурящееся небо, дождь, предгрозовая атмосфера в повествовании о Кузьме Красове. Вместе с тем рассказ о жизни жителей деревни со всей ее неустроенностью ведется писателем в подчеркнуто спокойном тоне, не обнаруживающем и тени сопереживания, даже если речь идет о крайней степени обнищания, трагедии одиночества. Чем бесстрастнее звучит повествование о противостоянии героев жизненным невзгодам, молчаливом «несении своего креста», тем ярче высвечивается их душевная стойкость. В отдельных случаях читатель угадывает авторское отношение в иронической интонации, в обнаружении явной бессмысленности поведения персонажа.

Интересен при выявлении многообразных типов народного характера принцип неразвернутого сопоставления персонажей по их поведению и быту, по крепости здоровья, по реакции на жизненные невзгоды. Сравниваются люди, близкие по родственным отношениям, но далекие по душевному настрою. Сравнения эти не преследуют задачи обнаружить сходство и различие, но глубже раскрывают человеческую индивидуальность, создают ощущение невозможности свести характеры к общему знаменателю, объяснить их лишь влиянием среды, обстоятельств.

Смертью героя заканчиваются (или начинаются) многие произведения Бунина. При этом смерть — не расплата за счастье. В одних случаях она подчеркивает силу, необыкновенность счастливых мгновений жизни («Натали», 1941). В других знаменует недолговечность счастья и вообще жизни («Господин из Сан-Франциско», 1915). В третьих важно само восприятие смерти героя повествователем («Сосны», 1901).

«Господин из Сан-Франциско» — один из самых мрачных рассказов Бунина. В нем нет любви, нет поэзии. Холодный анализ обнажает ситуацию. Всю жизнь работал господин, а теперь он, наконец, готов к тому, чтобы жить и наслаждаться. Но теперь-то его и настигает смерть. Иллюзорно счастье, купленное за деньги. Писатель не делает попытки показать психологическое состояние господина, его мысли, чувства. Ю. Мальцев в своей книге на примере этого рассказа сопоставляет изображение смерти Буниным и Толстым. В «Смерти Ивана Ильича» Толстой дает своему герою возможность самому осознать свою жизнь, понять, что жил «не так», сознанием и новым чувством победить смерть. Героя Бунина смерть настигает внезапно, нет процесса умирания и осознания. Нельзя примириться со смертью.

Мотив невозможности примирения со смертью человеческого разума переключается Буниным на постижение интуитивного восприятия жизни. Установка на интуицию, видимо, определила и выбор центрального персонажа в рассказе «Сны Чанга» (1916). Жизненная позиция капитана дается в отраженной, но точно воспроизведенной формуле двух противоположных представлений о современном мире: «жизнь несказанно прекрасна и жизнь мыслима лишь для сумасшедших». В финале рассказа антиномия снимается третьим вариантом правды, открывшимся после смерти капитана самому Чангу: «В мире этом должна быть только одна правда, — третья, — а какая она — про то знает тот последний Хозяин, к которому уже скоро должен возвратиться и Чанг». На протяжении всего рассказа Бунин сохраняет ракурс - изображения через сны «старого пьяницы» Чанга. То, что недоступно озабоченному земными проблемами человеку, ощущает собака. Третья правда — это правда независимого от человека Божьего мира, природы, где жизнь и страдание, жизнь и смерть, жизнь и любовь нераздельны.

Анализируя бунинскую прозу, Ю. Мальцев много внимания уделяет категории памяти. Память соединяет «сон жизни» и «явь», жизнь и осознание жизни, далекое и близкое. Памятью о России дышат все произведения Бунина, созданные в эмиграции. Тему России нельзя рассматривать в его творчестве как «одну из...» Россия, русская природа, русский человек — стержень большого мира, его мира, унесенного с собой, в себе.

Некоторые критики в конце 80-х годов писали о книге «Окаянные дни» лишь как об отражении ненависти автора к большевистской власти. Значительно убедительнее оценка «Окаянных дней» в работе воронежского исследователя В. Акаткина («Филологические записки», 1993, № 1). Он останавливает внимание на этимологии заглавия, толкуя — по Далю — «окаянство» как недостойную жизнь «во грехе».

В период эмиграции Бунин написал «Жизнь Арсеньева» (1927— 1939) и книгу рассказов «Темные аллеи» (1937—1944). Главная тема «Темных аллей» — любовь. Любовь — по Бунину — величайшее счастье и неизбежное страдание. В любом варианте это — «дар богов». Подробно анализируя эту книгу, Ю. Мальцев прослеживает на многих примерах, как проявляется в рассказах авторское присутствие, в чем особенность взгляда Бунина на вопросы пола. Для Бунина, как и для В. Розанова, по утверждению Ю. Мальцева, — пол лишен греха. Бунин не разделяет любовь на плотскую и духовную, плотская у него становится по-своему одухотворенной.

С интуитивного предчувствия героем счастья начинаются многие из рассказов в «Темных аллеях». Каждая ситуация здесь уникальна и в то же время узнаваема читателем по собственному опыту.

Одно из замечательных произведений Бунина эмигрантского периода — «Освобождение Толстого» (1937). Бунин полемизировал с ленинской оценкой, с теми современниками, кому Толстой казался «устаревшим». Осмысливая жизненный путь и «уход» Толстого, Бунин еще раз проверял и собственную концепцию жизни и смерти.

Источник: Гордович К.Д. История отечественной литературы ХХ века: Пособие для гуманитарных вузов. - СПб.: СпецЛит, 2000

Понравился материал?
7
Рассказать друзьям:
Просмотров: 6984