Персонажи, место, время, действие, основная проблематика творчества А. Н. Островского

Кто же герои пьес Островского? Где и когда происходит их действие? Какими конфликтами это действие движется?

Персонажи раннего Островского — мелкие чиновники, купцы разного достатка, предмет изображения в этих пьесах — традиционный купеческий и чиновничий быт. Материальный интерес — вот поле битвы, в которой все средства хороши. Это поистине «тёмное царство». Место действия — комнатки домиков Замоскворечья, куда и дневной свет еле проникает сквозь крохотные окна. Кто же властвует в этом мире тьмы? Дикий, тёмный купец, хозяин дома. Именно Островский ввёл в русский литературный язык слово «самодур» и объяснил его так: «Самодур — это называется, коли вот человек никого не слушает, ты ему хоть кол на голове теши, а он всё своё. Топнет ногой, скажет: кто я? Тут все домашние ему в ноги должны, так и лежать, а то беда…» («В чужом пиру похмелье», 1856).

Но и на самодура есть управа — хитрый, изворотливый обманщик, плут — моложе, подвижней, коварней дикой силы. Так «поэта обмана» (В.Я. Лакшин), купца Самсона Силыча Большова, обводит вокруг пальца его же приказчик Подхалюзин («Свои люди — сочтёмся!»). Об этой первой пьесе Островского сохранилось литературное предание: к чтению пьесы, назначенному у М. П. Погодина, ждали Гоголя. Опоздав, он стал у дверной притолоки и, прислонившись к ней, во всё время чтения, шедшего с большим успехом, так и простоял неподвижно. Позже Островскому была передана записка: «Самое главное, что есть талант, а он всегда слышен». Так драматурга приняли как продолжателя гоголевской комедийной традиции.

Большинство своих пьес Островский определит как комедии. Да и назовёт русской пословицей-нравоучением: «На всякого мудреца довольно простоты», «Не в свои сани не садись», «Не всё коту масленица», «Бедность не порок». Но зритель не увидит в этих комедиях ни лёгкой шутки, ни простой морали. Найдёт «мудрость смеха», трагедию в сочетании с сатирой (это сочетание сам Островский так и назвал — «правда»), а сатиру — в сочетании с поэзией добра. Самодуры его бывают и по-русски отходчивы, и отзывчивы на добро. И среди приказчиков есть наивно честные, чистые сердцем молодые люди. И девушки Островского даже в раннем его творчестве не все хитры и обманчивы. «Чтобы иметь право исправлять народ, не обижая его, надо ему показать, что знаешь за ним и хорошее; этим-то я теперь и занимаюсь, соединяя высокое с комическим», — пишет драматург как раз во время работы над пьесами «Бедность не порок» и «Не в свои сани не садись», т.е. в начале 1850-х годов.

После окончания Крымской войны и смерти Николая I в 1855 году в России настала пора общественного подъёма и надежд, ослабла цензура. Островский получил новый материал для творчества во время волжской литературной экспедиции. В пьесах появляется новое место и обстоятельства действия — поволжский уездный город, высокий берег, открытые взору пространства, природа, пейзаж. На сцену вступают новые герои — обедневшие дворяне, ищущие купеческих невест с приданым, разбогатевшие купцы новой формации, европеизированные владельцы пароходов, «бегающих» по великой русской реке послушно воле хозяев. И появляются прекрасные женщины Островского — чистые сердцем, излучающие свет добра и молодости, но обречённые на гибель, послушные воле судьбы, которая не может сложиться иначе. «…Я вещь, а не человек. Я сейчас убедилась в том, я испытала себя… Я вещь! (С горячностью.) Наконец слово для меня найдено, вы нашли его! Уходите!» — восклицает в отчаянье наступившей ясности Лариса Огудалова за несколько минут до своей смерти («Бесприданница»).

Творчество Островского очень глубоко и подлинно народно. Глубинную его проблематику и своеобразие нельзя не связать с первым произведением русской литературы — «Словом о Законе и Благодати» (1037—1050) митрополита Илариона. «Соотношение Закона и Благодати — это отношение тьмы и света… Православное сознание знает лишь два пути: спасения и погибели», — как пишет исследователь Е. Есаулов в работе «Категория соборности в русской литературе». «Тёмное царство» мира героев Островского почти непроницаемо для света — но лучи невинности, добра, чистоты всё же его пронзают. И чаще всего, озарив, — гаснут. Нет спасения — погибни. Но «и свет во тьме светит, и тьма не объяла его» — гласит Евангелие от Иоанна. Тьма и свет, погибель и спасение — вот глубинные темы драматургии Островского, неразрывно связывающие его творчество с основами русской духовной культуры.

Источник (в сокращении): Михальская, А.К. Литература: Базовый уровень: 10 класс. В 2 ч. Ч. 1: уч. пособие / А.К. Михальская, О.Н. Зайцева. - М.: Дрофа, 2018