Князь Мышкин в "Идиоте". Образ Льва Николаевича Мышкина

Когда Достоевский описывает внешность своих героев, он (в особенности это касается глаз) указывает на глубинный строй их души. При описании внешности Свидригайлова из «Преступления и наказания» Достоевский указывает на его «голубые, холодные и пристальные вдумчивые» глаза, в которых отражен внутренний мир этого человека — его одиночество, исключенностъ из живого и теплого мира людей.

Большие голубые глаза Мышкина тоже отражают тяжелое одиночество этой молодой души. В общении с другими у Мышкина отсутствует необходимая естественность. В нем нет ни светскости, в нем нет и следа дружеской и семейственной теплоты. Он не вспоминает ни отца, ни мать. Он в своем роде «посторонний» человек.

Когда он находился на излечении в Швейцарии, он ощущал себя совершенно посторонним прекрасной и светлой природе. «Мучило его то, что всему этому он совсем чужой», и он плакал. Мышкин знает, что вселенная — это пир и «всегдашний великий праздник, которому нет конца». К этому пиру «тянет его давно, всегда, с самого детства. Но он никак не может пристать к нему». На этом празднике были все — и травинка, и маленькая мушка, но он все равно ощущал свое одиночество и беспредельную печаль. В глубине души Мышкин ощущает свою одинокую своеобычность. И жестокое одиночество — та болезнь, которая снедает его изнутри.

На вечере у Епанчиных Мышкин случайно разбивает дорогую китайскую вазу, но никто не упрекает его, все лишь дружелюбно утешают его. В этот момент героя заполняет бескрайняя радость. Он растроган до слез, ему кажется, что вот теперь-то все люди стоят на пороге прекрасного братского мира, и он взволнованно говорит о том, что по-настоящему и безмерно счастлив. Это показывает, что Мышкин — утопист, он ожидает явления райского сада на земле, когда все враги примирятся. В этот момент одинокий князь ощущает, что допущен на Праздник. Голядкин из «Двойника» тоже остро чувствует свою исключенность, он тоже проявляет необыкновенную чувствительность по отношению к доброму к себе отношению.

Временами кажется странным, что писатель Достоевский сделал страдающего от одиночества Мышкина обладателем такого глубокого чувства сострадания, но мы должны признать, что как психолог он был прав. Тот, кто хочет выскочить из тисков одиночества, хочет сблизиться с теми, кто не проявляет агрессивности. Он хочет броситься в объятия любому доброму и хорошему человеку. Беспримесная сострадательность Мышкина сопровождается его глубоким желанием приобрести друга. Можно сказать, что это единственное истинное желание человека, который страдает от одиночества и не в силах преодолеть свою отдельность.

У Мышкина совершенно нет ощущения причастности к людям или чувства слиянности с природой, но в сердцевине его больной натуры заключена отчаянная потребность в сочувствии и сострадании.

Помимо этой больной психологии, у Достоевского был еще один движущий мотив для конструирования такого сострадальца, каковым является Мышкин. Это его представление о «прекрасном человеке». Это мнение разделяется большинством интерпретаторов творчества писателя. «Прекрасный человек» Христос — тот образ Христа-филантропа, учителя любви и дружбы, который сформировался у писателя под влиянием утопического христианства, которым он был так увлечен в свои молодые годы.

Человек, бегущий от фарисейства, сочувствующий падшей женщине и оставшийся с ней, привечающий любого отверженного и поносимого обществом человека — вот тот Христос, который обладал притягательностью для молодых людей 40-х годов того века. Петрашевцы, молодые идеалисты, в кружок которых входил и Достоевский, — почитали Христа в качестве абсолютного идеала. Они любили говорить, что за личиной низкого и отверженного человека прячется чистое сердце. Эти молодые российские идеалисты придерживались своей концепции «хорошего» человека: все люди рождены добрыми, но в силу того, что с ними обращаются не по справедливости, они становятся бесчестными и считают сами себя людьми недостойными. Достоевский обладал такими же представлениями о Христе, он был одним из тех молодых людей, которые за низостью и грязью видели благородную и чистую душу.

Движущей силой той драмы, которая разворачивается на страницах «Идиота», являются пленившие сердце Достоевского образ Христа и образ падшей, но чистой сердцем женщины. Эта драма обнаруживается при столкновении Мышкина, который являет свою доброту каждому без изъятия, и Настасьи Филипповны, которая, являясь содержанкой, считает себя грешницей.

На шумном дне рождения у Настасьи Филипповны, которая «выставлена на продажу», Мышкин заявляет, что готов взять ее в жены такую, как она есть, подчеркивая ее незапятнанность: «...я сочту, что вы мне, а не я сделаю честь. Я ничто, а вы страдали и из такого ада чистая вышли, а это много». И это адресовано той, которая была содержанкой похотливых богачей — тем не менее, Мышкин обнаруживает в ней чистое, как жемчуг, сердце. Настасья Филипповна потрясена и обрадована тем, что впервые в жизни «человека встретила».

Достоевский вроде бы приготовляет нас к соединению понимающих друг друга душ, но этого не происходит. От слов Мышкина Настасья Филипповна еще сильнее осознает свою греховность и, отвергнув его, протягивает руку Рогожину и уезжает. Согласно Достоевскому, это является еще одним свидетельством ее незапятнанности.

«Прекрасный человек» князь Мышкин в «Идиоте» впадает в отчаяние, он ищет эту «несчастную женщину» и, в конце концов, ему вновь удается мимолетно увидеть ее. Но эта «несчастная женщина», которую он любит, все больше становится похожа на «пленницу», она стыдится своей греховности и не хочет показываться ему на глаза. От этого боль и любовь Мышкина становятся только сильнее.

Князь Мышкин в «Идиоте» убеждает стыдящуюся и мучающую себя Настасью в том, что она — человек чистый и нет нужды мучить себя; он хочет сказать, что готов быть с ней всегда. Его доброта не знает пределов. Его доброта утешает Настасью и заставляет страдать, и эти страдания не оставят ее. Отдаляясь от Мышкина, она приближается к нему, приближаясь — вновь удаляется.

Печальные и сострадательные чувства Мышкина при этой встрече — точно такие же, что испытывает Ордынов («Хозяйка») по отношению к несчастной Катерине — когда он изо всех сил пытается спасти ее. С точки зрения взаимоотношений персонажей, «Идиот» представляет собой расширенный вариант «Хозяйки».

Достоевский не имеет целью унять страдания Настасьи с помощью Мышкина — его сочувственности и любви. Он только описывает драму двух сердец — любящего и любимого. Как это было видно уже в «Бедных людях» (Девушкин) и «Хозяйке» (Ордынов), Федор Михайлович не ищет для своих героев освобождения от страданий и счастья, он целиком погружен в их страдания.

Сострадание Мышкина к «несчастной» Настасье достигает самого высокого градуса. Он желает даже того, чтобы Рогожин, его низкий и неотесанный соперник, не имеющий в своем репертуаре такого чувства, как сочувствие, смог бы сподобиться на сострадание по отношению к «несчастной женщине».

«Прекрасный человек» Достоевского — это проповедник сострадания, которое есть «закон бытия всего человечества». Почему для Федора Михайловича столь важен этот сострадающий и утешающий человек?

Как я уже говорил, Достоевский сам страдал от одиночества. Он воображал себе «прекрасного человека» — Христа, которому ведомы сокрытые внутри страдания людей, которых он умеет утешать. Наверное, и падучая самого Достоевского тоже имеет отношение к этому. В любом случае он хотел помочь унять сумасшедшее и страшное чувство отчаяния и одиночества и восстановить гармонию с миром.

Сам Достоевский продолжал интроспективно врачевать свою душу Христом. Именно поэтому он полагал, что сострадание — это закон бытия. Поэтому он и пытался Мышкина, своего художественного героя, «подтянуть» к образу всесострадательного Христа.

«Красота спасет мир» (часть 3, глава V). Эти известные слова из романа также следует истолковывать в русле испытанного писателем чувства гармонии с миром, чувства, связанного с образом Христа. Достоевский думал, что это чувство гармонии с миром — это и есть спасение мира.

В апреле 1867 г. писатель вместе со своей супругой Анной Григорьевной отправился в Европу. Главной причиной этого послужили участившиеся припадки и опасение, что он может лишиться рассудка. Посредством перемены места Достоевский рассчитывал уберечься от новых приступов. Как следует из письма Достоевского Аполлону Майкову и из дневника Анны Григорьевны (ее записи, сделанные в Женеве, когда Достоевский работал над «Идиотом»), Федор Михайлович в те дни был объят страхом за свое душевное здоровье. Каждый день жизни доставался Достоевскому тяжело. И здесь образ «прекрасного человека» служил ему необходимым утешением.

В качестве предположения выскажу свою гипотезу. Свое желание полечиться за границей, выздороветь, а затем вернуться в Россию он перенес на Мышкина — ведь тот тоже лечился от психического расстройства в Швейцарии, поправился и вернулся домой. Не будем забывать, что князь Мышкин в «Идиоте», как и сам писатель, страдал от эпилепсии.

Не вызывает сомнений, что в образе Мышкина соединились два аспекта жизни самого Достоевского: его ощущение выброшенности из жизни и одиночества и страстные переживания по отношению к всепрощающему Христу — наследие молодого Достоевского.

Но, конечно, дело этим не ограничивается. Для Мышкина утомителен любой контакт с внешним миром, он страстно желает избежать любого такого столкновения. В то же самое время он беспрерывно «считывает» человека и кроит его по своему разумению. Некая сила управляет им, превращая в пассивного и бессильного наблюдателя. Все эти черты героя являются, несомненно, принадлежностью характера самого Достоевского.

Временами автор несколько искусственно уподобляет Мышкина славянофилам. Князь рассуждает о том, что если соединятся воедино образованные люди и необразованный, но полный жизненных сил народ, то тогда это и составит новую будущность России. Это то, о чем говорил Достоевский в журналах «Время» и «Эпоха», характеризуя убеждения славянофилов и почвенников.

Чистота Мышкина временами наивна и, как бы это ни было печально, комична. Возможно, в этом отношении стоит вспомнить о чистом и смешном Дон-Кихоте Сервантеса. И, действительно, в письме Достоевского есть прямые указания на то, что в Мышкине соединяются Христос и Дон-Кихот (Письмо С. А. Ивановой от 13 января 1868).

В конце романа Настасья Филипповна умирает от ножа Рогожина, а сам Мышкин, не в силах бороться с отчаянием, снова возвращается в идиотическое состояние. И здесь тоже мы можем видеть параллель с Дон-Кихотом.

Достоевский видел в романе Сервантеса «самую грустную книгу из всех, созданных гением человека». Поскольку он описал неизбежный крах идеалиста, который обладает сверхчистым сердцем. Всеми силами своей души Дон-Кихот отстаивает «истину», но он начинает сознавать, что эта «истина» не существует в нашем мире.

Мышкин тоже мечтает о том, чтобы не прекращался его «условно-демократический» сон — спасение несчастной и чистой женщины. Он хочет, чтобы никогда не прерывались такие отношения: он глубоко сострадает, а она отвечает ему любовью. Ему нестерпима жизнь дурно-прозаическая, измаранная грязной реальностью. Поэтому когда Настасья Филипповна уже мертва и Мышкину становится невозможно мечтать о прекрасном, когда он очнулся от своего прекрасного сна, его душа не выдерживает, и тогда он погружается в безумие.

Сама фамилия Мышкин не случайна. Выпущенный в реальный мир «прекрасный человек» — это всего лишь бессильный зверек.

Образ Мышкина в «Идиоте» составлен, словно мозаика, из самых разных эмоций, идей и мыслей писателя. Как это известно из набросков к «Идиоту», роман писался за границей, в пору ужасных волнений, без приведения в стройную систему многих противоречивых идей. Это чувствуется — после прочтения романа у читателя остается ощущение, что образу Мышкина не хватает стройности и цельности.

Источник: Словарь персонажей произведений Ф.М. Достоевского / Накамура Кэнноскэ; пер. с яп. А.Н. Мещерякова. - СПб.: Гиперион, 2011