"Тысяча и одна ночь": описание сборника, сюжеты

«Тысяча и одна ночь» (X—XVI вв.) — литературный памятник средневековья, сохранивший для потомков лучшие образцы арабской новеллы и повести — бытовой, плутовской, сказочно-фантастической, приключенческой, дидактической и исторической. Это калейдоскоп образов, событий, представлений давно минувшей эпохи — в основном конца VIII в., удивляющий пестрым колоритом нравов и быта различных социальных слоев во времена багдадского правителя Харун ар-Рашида, его жены Зубайды и везира Джафара. Складывался цикл под воздействием пехлевийского сборника «Тысяча сказок», восходящего к индийским источникам разных веков (записи X—XI, XIII—XIV, XIV—XVI вв.). Многотемье разных историй сюжетно связано в единое повествование. Многознающая, начитанная Шехерезада, спасаясь от расправы несправедливо ожесточившегося против женщин Шахриара, своими рассказами в течение многих ночей не только отвлекает тирана от мрачных мыслей, но и усмиряет его свирепый нрав, пробуждает в его сердце человечность, великодушие, справедливость.

Среди действующих лиц в сказках «Тысячи и одной ночи» — падишахи и везиры, царевичи и воины, водоносы и ювелиры, менялы и рыбаки, невольники и наложницы, кузнецы и певицы, богомольцы и обманщики, влюбленные, реальные и фантастические персонажи, в том числе говорящие животные. Нередко активная роль в описываемых событиях отводится женщине. С лицом, скрытым по мусульманскому обычаю покрывалом, она выступает побудительницей смелых поступков, срывающих замки с дверей гаремного существования.

Пестрота городской жизни ярко изображается в «Рассказе о везире Нур-ад-Дине и его брате», связанном с «Рассказом о трех яблоках», в «Сказке о Камар-аз-Замане и жене ювелира», в «Сказке о горбуне», в трогательной «Повести о любящем и любимом», включенной в состав обширной «Повести о Тадж-аль-Мулуке».

Философия долготерпения не занимает преимущественного места в «Тысяче и одной ночи». Беспокойная жизнь сама диктует сюжеты, связанные с прославлением решительного действия, силы, ловкости, смекалки и смелости человеческого ума, умеющего находить выход из труднейших ситуаций.

Сюжеты плутовского жанра с его язвительной иронией, направленной против чванства светской власти и глупости духовенства, строятся на мошенничестве, позволяющем одурачить простака; мотив ограбления при этом как бы заглушался восхищением находчивостью, предприимчивостью. Таковы приключения персонажей «Повести об Ахмаде ад-Данафе, Хасане Шумане, плутовке Зайнаб и ее матери», «Рассказа о Далиле-хитреце и Али Зейбаке каирском», «Рассказа о Маруфе-башмачнике».

Преступления могут быть вызваны и жестоким попранием человеческих прав. В «Рассказе о Ганиме ибн Айюбе» невольник доказывает своему хозяину, что тот не имеет права отпускать его на свободу и тем самым обрекать на голодную смерть, поскольку не научил его никакому ремеслу, и ссылается при этом на книги законоведов.

На устное народное творчество как на источник указывает «Сказка о Сейф-аль-Мулуке», где один из невольников по просьбе своего хозяина, купца, знатока многих любопытных историй, отправляется в Сирию за удивительной повестью, чтобы ею позабавить царя. Так возникает история любви молодого египетского царевича Сейф-аль-Мулука и прекрасной царевны Бади-аль-Джемаль, чье изображение, нарисованное джиннами золотом, он увидел на подкладке кафтана. Во время странствий в поисках красавицы-царевны влюбленный юноша и его верный друг Саид претерпевают немало злоключений. Они попадают в страну Бабил, под названием которой угадывается древний Вавилон, сады Герама, созданные, по легенде, тираном Шаддадом, пожелавшим воспроизвести рай в Южной Аравии, и провалившиеся вместе с ним сквозь землю, через мифический Голубой город. Слышны тут отголоски древнегреческого предания об одноглазом циклопе Полифеме и древнеиндийских сказаний о стране обезьян.

Одновременно раздвигались рамки содержания авантюрно-плутовского жанра. Приключенческая одиссея «Сказки о Синдбаде-мореходе» отражала потребности в расширении торговых связей средневековья и обогащении представлений о мире, лежащем за линией горизонта, о нравах и обычаях других народов.

Есть в «Тысяче и одной ночи» повествования типа «зерцало». При этом назидательные идеи облекаются в своеобразный вопросник, ответы на который дает прекрасная и мудрая девушка, героиня «Рассказа о Таваддуд».

Сюжет дидактической «Повести о царе, царевиче, везирах и невольнице», иногда называемой «Рассказом о женском коварстве», уходит в глубокую древность, когда создавался библейский миф о Иосифе Прекрасном и жене египетского царедворца Потифара, встречающийся также и в Коране. В различных обработках этот миф прочно утвердился в литературе, в том числе и в этой повести, заняв положение обрамляющего рассказа. Неудачная попытка соблазнить неискушенного юношу побуждает дерзкую невольницу ложно обвинить свою жертву в покушении на ее честь. Обвинение повлекло за собой необходимость защиты со стороны семи везиров, которые с нередко грубоватым юмором подтверждают коварство женщин и опровергают обвинения в непорядочности мужчин. Счастливый конец наступает благодаря «достоинствам красноречия», чтимым на Востоке, и «преимуществам терпения» — смыслу назидательного нравоучения.

Терпение и покорность — основной мотив другого произведения, таящего отголоски легенды о Иосифе, — «Повести о Джаударе, сыне купца Умара, и двух его братьях». Завистливые и неблагодарные братья продают Джаудара в рабство, избавиться от которого ему помогает похищенный, а затем возвращенный волшебный перстень. Порок в этом случае получает по заслугам, как и в повести «Капризы судьбы», где в течение одиннадцати дней длится суд над юным казначеем, ложно обвиненным завистливыми везирами и спасающимся от смерти благодаря своему неистощимому красноречию и безупречной добродетели.

Встречаются среди произведений и образцы других жанров, где сюжет подчинен философской идее о бренности земного существования, такие, как «Повесть о медном городе». Или жанр рыцарского романа, в котором написаны «Рассказ об Аджибе и Гарибе», «Рассказ о царевиче и семи везирах».

«Повесть о царе Омаре ибн ан-Нумане и его сыне Шарр-кане, и другом сыне Дау-аль-Макане, и о случившихся с ними чудесах и диковинах» возникла как самостоятельное произведение рыцарско-исторического характера на тему о войне с греками-византийцами, в составе же «Тысячи и одной ночи» повесть приобрела фантастические напластования в духе эпохи крестовых походов.

«Тысяча и одна ночь» была глубоко презираема арабскими книжниками как культура демоса, но тем не менее именно она завоевала славу восточной литературе в глазах европейцев.

Источник: Горбунов А.М. Панорама веков: Зарубежная художественная проза от возникновения до XX века - М.: Кн. палата, 1991