Аллюзии в романе А. Белого "Петербург"

«Петербург» — одно из самых необычных произведе­ний начала века, в концентрированном виде показавшее тенденции и особенности модернистской литературы. Это и погружение в стихию бессознательного, размытость ос­новных сюжетных линий («поток сознания»), установле­ния ассоциаций не по внешним, формальным признакам, а «по внутренней сути», совмещение разных планов бытия, влияние «новой философии» (Ницше, восточные эзотери­ческие учения).

«Петербург — это сон», — как сам назовет Белый свое ощущение, высказанное в романе. « Петербург» Белого — это памятник городу-загадке и мифологический очерк «единственной русской столицы».

«Петербург» считается классическим воплощением принципов символизма в прозе. Пространство романа — это прежде всего мир ассоциаций, неясных видений, стран­ных ощущений, постоянных метаморфоз, отражающих не­уловимость и непредсказуемость бытия — сплетения косми­ческих связей и высших устремлений человека. Ткань повествования насыщена аллюзиями и цитатами, опираю­щимися на «культурный контекст» и воссоздающими при­хотливый рисунок игры культурного сознания начала двад­цатого века. Например, подобного рода источниками для создания «литературно-культурного контекста» являются творчество А. С. Пушкина («Медный всадник»: линия Незнакомца (Дудкина)-Евгения, не бегущего от Медного Всад­ника, а исполняющегося его волей для того, чтобы убить Липпанченко — истинного «врага», беса от революции; «Пиковая дама»: метод фантастического видения, когда не ясно, было видение или нет; «История села Горюхина»: описание города, истории рода Аблеуховых (Аб-Лай-Уховых, происходящих из киргиз-кайсацкой орды), порой про­рывающиеся пародийные, иронические интонации (например, «Аполлон Аполлонович Аблеухов был весьма почтенного рода: он имел своим предком Адама»); творчество Э. По (рассказ «Маска красной смерти», в традициях которого выдержана сцена бала у Цукатовых. Как у По на балу в богатом доме появляется призрак смерти — в маске и бе­лом саване, забрызганном кровью, так и в романе Белого красное домино Николая Аполлоновича символизирует кровь и «слякоть» будущего преступления); творчество Н. В. Гоголя («Нос»: сам Белый указывал на принципи­альную опору на гоголевскую повесть. По Невскому плывут «носы» — утиные, петушиные, которые заменили людей, вытеснили их из жизни); творчество Ф. М, Достоевского («Двойник»: черты главного персонажа повести, Голядки­на, ясно проступают в образе Лихутина, несчастного мужа, сражающегося с несправедливой судьбой, сходящего с ума, собирающегося свести счеты с жизнью; «Преступление и наказание»: молодой человек выходящий из грязной камор­ки с намерением совершить преступление, описание кабаков, улиц и закоулков, желтый цвет, шафранного или бледно­мертвенного оттенка — непременные атрибуты «Петербурга Достоевского», образ Павла Яковлевича Морковина, восхо­дящий к образам Свидригайлова и Порфирия Петровича, пятнадцатилетняя девочка, которую Аблеухов-старший из­бавляет от приставаний детины (соответственно, девочка на бульваре, спасенная Раскольниковым от домогательств), черты самого Раскольникова проступают одновременно в образе Незнакомца и сенаторского сына; «Бесы»: револю­ционный кружок, основанный на новых «бесовских» иде­ях, «апокалиптические» откровения новых мессий, Дудкин, подобно Кириллову, мучающийся своей «идеей», Николай Аполлонович — как Ставрогин, «бес поневоле», Липпанченко, ищущий новые жертвы и угрожающий Александру Ивановичу расправой (как Петр Верховенский Шатову); «Братья Карамазовы»: прежде всего разговор Александра Ивановича с «персидским подданным» Шишнарфнэ — яв­ная аллюзия разговора Ивана Карамазова с Чертом (те же болтливость «гостя», подчеркнуто сниженный бытовой об­лик, так же, как Иван Карамазов, Александр Иванович сходит с ума после разговора с ним); творчество Л. Н. Толсто­го («Анна Каренина»: прежде всего это облик Аполлона Аполлоновича («отвратительные оттопыренные уши», почему-то зеленого цвета, педантизм, сухость, мертвенность), сближающийся с образом Алексея Александровича Каре­нина, Анна Петровна, которая, подобно главной героине тол­стовского романа, бросается от нелюбимого мужа в омут измены, но потом возвращается обратно, постаревшая и покорная, готовая принять прощение, но сама не готовая простить).

Помимо литературных аллюзий, роман наполнен реальны­ми событиями и героями, имеющими прототипов (смеше­ние пространства реальной жизни и пространства художест­венного творчества, столь характерное для модернистов), к тому же текст автобиографичен (в нем, в частности, отра­жен сложный роман Белого с Любовью Дмитриевной Менделеевой-Блок).

Источник: Родин И.О. Все произведения школьной программы в кратком изложении: 11-й кл./И.О. Родин, Т.М. Пименова. - М: АСТ: Астрель, 2009.