Образ Лаврецкого в романе "Дворянское гнездо"

Лаврецкий ("Дворянское гнездо") - это своего рода «лишний человек», но уже далеко ушедший вперед от «Гамлета Щигровского уезда» и от Рудина. Начнем с его родословной: дед его был одним из жестоких помещиков старого времени, бивший своих соседей и вешавший за ребра своих мужиков; отец был полоумный англоман. Последний женился на крестьянке, и потому молодой Лаврецкий должен был вырасти отделенным от матери.

Его воспитанием занимались две холодные старухи - тетка Глафира и какая-то гувернантка-шведка. Мальчик рос одиноким, не слыша никогда сердечного слова, вдали от матери, которую он любил. Когда ему исполнилось тринадцать лет, из-за границы вернулся его отец и сам принялся за него. Он решил воспитать из него «спартанца». Одной из характерных черт этого воспитания была полная отдаленность молодого человека от общества женщин, полное незнакомство его с ними Понятно, поэтому, что, встретив затем Варвару Павловну, он влюбился в нее без памяти - ведь в одном имени женщины уже заключалось для него все возвышенное, чистое, совершенное.

Как грубо и сильно пришлось, однако, ему вскоре разочароваться; вместе с его счастьем как бы разбилась и его жизнь. Он, однако, не пал под этим ударом, нет - удар этот был для него в некоторых отношениях даже полезен: его собственное несчастье сделало его добрее, снисходительней к людям, вместе с тем, его потянуло обратно к родине, к родным местам и народу. Таким, помятым жизнью, но нравственно возвысившимся, видим мы его в то время, когда завязываются его отношения с Лизой. Тут снова разрушает его счастье Варвара Павловна. Сначала Лаврецкий ("Дворянское гнездо"), почувствовав, что его счастье разбито навсегда, борется с отчаянием и велит своей душе молчать. Затем постепенно в его душе поселяется сознание невозможности исправить совершившееся и тихая грусть. У него остаются только печальные, но драгоценные воспоминания.

Лаврецкий - «лишний человек», но он существенно отличается от Рудина: в нем нет уже оторванности от действительной жизни, он к ней более близок - он научился «пахать землю», понимает суть русской жизни. Его изломала жизнь: он был с детства «вывихнут» неправильным воспитанием. Все это сделало его почти непригодным к какому-нибудь делу, что сознает он сам: «Здравствуй, одинокая старость, догорай, бесполезная жизнь!» - восклицает он, вконец надорванный.

Его можно назвать славянофилом - таким признает его и сам Тургенев. Лаврецкий стойко возражает в известном споре Паншину, презрительное отношение которого к России оскорбляет его.

Источник: Пишем сочинения по роману И.С. Тургенева "Дворянское гнездо". М.: "Грамотей", 2005