Родина Пушкина А.С. и его стихи о ней

Каким был Пушкин когда учился в Лицее? «Живой мальчик, кудрявый, быстроглазый», по свидетельству Ивана Пущина. Ему было 12 лет, когда он обрел свое отечество — Царское Село — и верное братство.

Я думал о тебе, предел благословенный,

Воображал сии сады,

Воображаю день счастливый,

Когда средь вас возник Лицей,

И слышу наших игр я снова шум игривый,

И вижу вновь семью друзей.

Вновь нежным отроком, то пылким, то ленивым,

Мечтанья смутные в груди моей тая,

Скитаюсь по лугам, по рощам молчаливым,

Поэтом забиваюсь я.

Так получилось, что с ранней юности он подружился с людьми, действительно составляющими цвет «умной молодежи»: в Царском Селе стояли лейб-гвардии гусары. Среди них были Каверин, Молоствов, наконец, Чаадаев, ненавидевший рабство до яростной сосредоточенности на этой «неподвижной идее».

Царское Село для нас дорого не только потому, что «смуглый отрок бродил по аллеям, у озерных грустил берегов» (А. Ахматова), но потому что именно оно помогло Пушкину стать Пушкиным. Там он ощутил свое призвание и там он почувствовал живительную силу дружбы, которой оставался верным всю жизнь...

Таким он был, когда в «Вестнике Европы» появилось его первое стихотворение:

Великим быть желаю,

Люблю России честь.

Я много обещаю,

Исполню ли, бог весть...

Он исполнил гораздо больше, чем мечтал в своей «гордой юности». Он стал русской судьбой, стал частью русской природы. Андрей Платонов сказал о Пушкине, что природа избрала его органом для воздействия на человека — стихами.

Михайловское. Отсюда к Пушкину пришло чувство корней, чувство родной земли и русской истории. Здесь его Отечество поэзии и братства разрослось до пределов России.

...Вот холм лесистый, над которым часто

Я сиживал недвижно — и глядел

На озеро — воспоминая с грустью

Иные берега, иные волны...

Два города оказались связанными с жизнью и именем Пушкина более всего. Это — два главных города России, каждый по-своему определяющий две самые главные ее черты: Москва, широкий, светлый, непокорный город, и Петербург, град Петров.

В Москве Пушкин родился. О ней он вспомнит в Лицее, когда донесется весть о пожаре...

Края Москвы, края родные,

Где на заре цветущих лет

Часы беспечности я тратил золотые,

Не зная горестей и бед.

И вы их видели, врагов моей отчизны,

И вас багрила кровь и пламень пожирал!

И в жертву не принес я мщенья вам и жизни,

Вотще лишь гневом дух пылал!..

Душа России — вот чем для Пушкина была Москва. Вот почему он напишет в «Евгении Онегине»:

Как часто в горестной разлуке,

В моей блуждающей судьбе,

Москва, я думал о тебе!

Москва... Как много в этом звуке

Для сердца русского слилось!

Как много в нем отозвалось!

А Петербург воспринимался иначе. «Красуйся, град Петров, и стой неколебимо, как Россия!» В этом городе нет московской теплоты и шири, он строже, четче, двойственнее...

Город пышный, город бедный,

Дух неволи, стройный вид,

Свод небес зелено-бледный,

Скука, холод и гранит...

но все-таки невозможно России без Петербурга. В нем государственная мощь и российская твердость. Этот город — создание человека, к которому Пушкин всегда относился с величайшим уважением:

В гражданстве северной державы,

В ее воинственной судьбе,

Лишь ты воздвиг, герой Полтавы.

Огромный памятник себе...

Люблю тебя, Петра творенье,

Люблю твой строгий, стройный вид,

Невы державное теченье,

Береговой ее гранит,

Твоих оград узор чугунный,

Твоих задумчивых ночей

Прозрачный сумрак, блеск безлунный...

Здесь он жил. Из дома на Мойке, 12, он выехал 27 января 1837 года на Черную речку, сюда вернулся вечером, но уже через Певческий мостик и не в своих санях, а в черной карете барона Геккерена — Пушкин был тяжело ранен. Сюда внес его слуга Никита. «Грустно тебе нести меня?» — спросил у него Пушкин. На двери этой квартиры вывешивались бюллетени Жуковского о состоянии его здоровья. Сюда приходили тысячи людей, чтобы только молча постоять около дома. Здесь он умер.

Похоронили его в Святогорском монастыре. Он сам выбрал место для своей могилы.

День каждый, каждую годину

Привык я думой провожать,

Грядущей смерти годовщину

Меж них стараясь угадать.

И где мне смерть пошлет судьбина?

В бою ли, в странствии, в волнах?

Или соседняя долина

Мой примет охладелый прах?

И хоть бесчувственному телу

Равно повсюду истлевать,

Но ближе к милому пределу

Мне все б хотелось почивать...

Как страстно хотели царь и двор избавиться от Пушкина! Им казалось, что только зароют его — и все станет спокойно, все забудут. А. X. Бенкердорф, шеф корпуса жандармов, пишет Мордвинову: «Я только что видел императора, который приказал сказать Вам, чтобы Вы написали Псковскому губернатору: пусть он запретит для Пушкина все, кроме того, что делается для всякого дворянина; к тому же, раз церемония имеет место здесь, не для чего уже ее делать».

Но все только начиналось...

Начиналось бессмертие Пушкина. Нам все важно в нем: и как он выглядел, и с кем дружил, что любил, где жил, но все-таки самое важное — его стихи, его проза, все, что написано его рукой. «Всякая строка великого писателя драгоценна для потомства»,— слова А. С. Пушкина.

Мы все немного ревниво относимся к нему. Мы все невольно повторяем интонацию Марины Ивановны Цветаевой, назвавшей книгу о нем «Мой Пушкин». У каждого из нас свой Пушкин.

Каким же видим мы Пушкина? Мы все воспринимаем его как «первую любовь России» (так заканчивает стихотворение 29 января 1837 года Федор Иванович Тютчев: «Тебя ж, как первую любовь, России сердце не забудет»), но все-таки все немного по-разному.

Источник: Грачева И.С. Уроки русской литературы. Книга для учителей и учащихся. - СПб: "ВЕЛЕНЬ", 1993