"Федер": анализ повести Стендаля

Незаконченная повесть "Федер", которая явно тяготела к тому, чтобы разрастись в роман, - одно из последних произведений, над которым работал Стендаль перед смертью. Она любопытна в целом ряде отношений. Сама фигура Федера, посредственного художника, преуспевающего благодаря тому, что он ловко приспосабливается к духу времени, - это фигура совершенно бальзаковская. Пространные поучения, которые Федер читает своему благодетелю - тщеславному и самодовольному богачу Буассо - явно навеяны циничными рассуждениями Вотрена и Лусто в бальзаковских романах. Только Стендаль как бы иронически перевертывает ситуацию с ног на голову: его Федер - молодой человек, очень быстро разобравшийся в правилах преуспевания, что дает ему возможность с апломбом поучать глуповатого провинциального богача, мечтающего пробиться в столичные сферы.

В повести есть блистательный по своему сарказму эпизод, когда Буассо по неопытности решает придать себе больше веса тем, что заказывает в золоченых переплетах полные собрания сочинений Руссо, Вольтера и других знаменитых писателей. Эти книги Буассо как бы невзначай демонстрирует денежным тузам, которых он регулярно приглашает на роскошные обеды. И вот Федер открывает Буассо глаза - действовать надо совсем иначе! Тома Вольтера могут только насторожить его гостей, и те, чего доброго, решат, что он все читал, и начнут его побаиваться, считая умнее себя. А то вообще решат, что он вольтерьянец и тайный оппозиционер... А ведь может случиться и так, что кто-то вызовет его на разговор про эти книги, и Буассо невзначай перепутает Руссо с Вольтером или еще с кем-нибудь! В общем, куда ни кинь, от книжек одно зло... Зато какие беспроигрышные перспективы предлагает Федер своему патрону вместо этих сомнительных книжек! "Вы, - говорит он, - лучше перед каждым обедом, в феврале, например, когда еще только-только появляются свежие плоды и овощи, посылайте человека на рынок с билетом в 500 франков и велите ему достать зеленого горошка". «Ни один завистник, - воодушевленно поучает Федер, - не сможет отрицать факт существования зеленого горошка на вашем столе. И в конце концов Буассо, разумеется, следует наставлениям Федера и заменяет книги зеленым горошком.

Очевидно, здесь перед нами - своеобразное ироническое обыгрывание традиционной бальзаковской ситуации: те юнцы, которых у Бальзака развращают матерые циники вроде Вотрена, у Стендаля оказываются “сами с усами”. У него они быстрей и ловчей схватывают дух времени, во всяком случае не нуждаются в развратителях. Стендаль теперь оказывается намного скептичнее по отношению к молодежи, чем Бальзак.

Кроме того, образ Федера проливает дополнительный свет на предшествующих героев Стендаля. Не каждый ведь обладает такой силой характера и чувства, как Жюльен Сорель, - а что будет с другими, более слабыми натурами? И Стендаля от романа к роману начинает интересовать тип вот такого обыденного, рядового, слабого и податливого человека. Федер - последнее звено в этой цепи.

Тем самым Стендаль демонстрирует нам очень существенный переломный момент в восприятии образа молодого человека во французской литературе XIX в. Его ранний герой - Жюльен Сорель - и один из последних - Федер - почти два противоположных полюса на шкале человеческих ценностей. Ранний герой Стендаля идет от романтизма: это сильная личность в поединке с обществом. Но с каждым новым произведением на тему современной жизни Стендаль все больше оставляет душевный потенциал своего героя невостребованным. По инерции мы еще верим стендалевскому герою, предполагаем действительно благие порывы в Люсьене Левене, в Фабрицио. А между тем стендалевский герой явно идет по нисходящей линии, и в нем самом на поверку оказывается очень мало задатков для морального самоутверждения. И тогда в финале закономерно возникает Федер - человек, приспособившийся окончательно.

Правда, и эта повесть не завершена, подобно "Красному и белому", но направление эволюции достаточно ясно: от героико-романтического типа (Жюльен Сорель) к бальзаковскому типу активного приспособленца (Федер). А промежуточные стадии этого развития - Люсьен Левен, Фабрицио - предваряют и еще одни тип - тип и вовсе бесхребетного молодого человека, лишь плывущего по течению - человека без внутреннего стержня. 

Источник: Карельский А.В. Метаморфозы Орфея. Вып. 1: Французская лит-ра 19 в. / М.: Российский гос. гуманит. ун-т, 1998