"Борис Годунов" Пушкина: новаторство и цензура

«Борис Годунов» Пушкина представляет одно из в высшей степени замечательных явлений русской литературы. Своим учителем в области драмы Пушкин считает Шекспира. Он создает «Бориса Годунова» в духе так называемой шекспировской исторической хроники. Его трагедия состоит не из обычных «действий», а из ряда драматических картин.

Создавая «Бориса Годунова», Пушкин, прежде всего, нанес сокрушительный удар пережиткам драматургии классицизма, основанной на законе трех единств (времени, места, действия). Пушкин разрушил мертвую подражательность, которая в русской литературе играла роль «прокрустова ложа», обязывая любое произведение, любую тему втискивать в узкие средневековые правила трех единств. Пушкин отверг классицистические правила трех единств.

Но он отверг и четвертое, неписаное правило поэтики классицизма - «единство языка», которое обязывало всех героев говорить одним и тем же шаблонным языком. Что могло быть более чуждым самобытности, более ограничивающим возможность развития самобытного таланта? Пушкин отверг это правило и, создавая трагедию «в духе отца нашего Шекспира», имел в виду прежде всего народные законы драмы, а не классицистические, аристократические, придворные.

Окончив «Бориса Годунова», Пушкин, находясь в Михайловском, торжествовал и веселился наедине с собой, бил в ладоши и кричал в восторге: «Ай да Пушкин!..» Однако поэт опасался, что драму не пропустит цензура, и его опасения оправдались.

В 1826 году Пушкин читал «Бориса Годунова» в товарищеском кругу у Соболевского. После чтения разнеслась весть, что в России появилась первая великая трагедия. Бенкендорф потребовал от Пушкина текст трагедии, чтобы оценить жандармским оком, все ли там на месте. Но так как он сам в этом деле был такой же мастер, как осел в соловьином пении, то призвал на помощь Ф. Булгарина, который, прочитав «Бориса Годунова», написал резолюцию: «Литературные достоинства гораздо ниже, нежели мы ожидали».
Узнав об отзыве Булгарина, Николай I, не читая драмы, наложил резолюцию: «Я считаю, что цель господина Пушкина была бы выполнена, если б с нужным очищением переделал комедию свою в историческую повесть или роман наподобие Вальтер Скотта».

Николаю I невдомек было, что это вовсе не комедия, а трагедия; однако он был раздражен, не тем, что Александр Сергеевич написал трагедию или комедию, а тем, что он написал такое произведение, которое заставляло современного читателя через историческую трагедию видеть многие современные события в аспекте политического обличения. Булгарин, несмотря на свою бездарность, не мог не понимать, что трактовка Бориса Годунова как узурпатора, захватчика власти, цареубийцы, содержала в себе прозрачный намек на современные, никем не забытые в России обстоятельства, связанные с убийством Павла I, которое было делом рук его сыновей. Последние, как и Борис Годунов в пушкинской трагедии, воспользовались цареубийством, чтобы захватить освободившийся царский престол. Главный «судья» пушкинской трагедии запретил ее к печати, и Пушкин был вынужден, не отступая от главной идеи трагедии, кое-что в ней изменить с целью продвижения в печать. Разрешение на печать было выдано только в апреле 1830 года, но трагедии не суждено было появиться на сцене при жизни автора.

Источник: Пишем сочинения по драме А.С. Пушкина "Борис Годунов". М.: "Грамотей", 2006