Инонациональный и зарубежный детский фольклор, их изучение

Знакомство с фольклором других народов — существенный этап в формировании внутреннего мира ребенка, первый шаг на пути постижения многообразия культурного пространства планеты. Но расширение кругозора происходит постепенно. Известно, что в раннем возрасте дети предпочитают слушать одно и то же произведение изо дня в день. Повторение помогает неокрепшему сознанию упорядочить, систематизировать представления об окружающем мире. Естественный интерес к таинственному, необычному наиболее полно удовлетворяется сказкой, которая становится своеобразной «средой обитания» для существа, не умеющего пока разграничивать бодрствование и сон, реальность и вымысел.

Становясь старше, дети уже не живут в сказке, а играют в нее. Изменяется и общая установка на восприятие сказочного фонда. Теперь ребенок хочет услышать или прочитать как можно больше разных сказок. Вначале легче воспринимаются произведения, похожие на русские. Так, белорусская сказка «Рукавичка» вызывает в памяти забавный теремок, в котором нашли приют множество зверюшек из русской сказки, а находчивый Жихарка, обманувший Бабу Ягу, верно ассоциируется с Ивашечкой или Терешечкой. То же сходство юный слушатель обнаруживает в восточнославянских сказках о чудесных конях — Сивке-бурке или Коньке-горбунке, о зловредной Козе-дерезе и др.

Инонациональный фольклор России

Инонациональный фольклор России помогает получить представление о том, что в нашей стране живут разные народы, в том числе совершенно не похожие на русских. Нередко необычным является уже сам их облик. Вот как описывается героиня нанайской сказки: «Бронзовое лицо ее светится, глаза сверкают, как самые яркие звезды в темную ночь. Коса, черная, как сама ночь, струится по спине». Своеобразна и природа Амурского бассейна, где живут нанайцы. Здесь, в дальневосточной тайге, обитает «царь зверей» тигр, а в глубинах Амура скрывается самая крупная пресноводная рыба калуга (род осетровых). Отважный охотник Мэргэн (имя означает «Меткий стрелок») помогает изюбру (дальневосточному оленю) выбраться из трясины, освобождает муравья от придавившего его дубового сучка, сталкивает в воду калугу. Ясно, что спасенные животные, в свою очередь, помогут герою справиться с трудными задачами и получить в жены самую красивую из нанайских девушек. Как тут не вспомнить героя русской сказки, которому в борьбе с Кащеем также помогают благодарные животные: медведь, сокол, щука. Конечно, для ребенка это разные сказки, но приобретенный на материале родного фольклора опыт облетает восприятие инонационального художественного творчества, тем более что его нравственные установки соответствуют общечеловеческим идеалам: мужество, целеустремленность, доброта одерживают победу над темными силами.

Однако далеко не каждое произведение может быть правильно понято без соответствующих комментариев. Прекрасным примером умелого переложения иноэтнического фольклора могут служить «Амурские сказки» Дм. Нагишкина. В книгу вошли образцы удэгейского, нанайского, ульчского, нивхского устнопоэтического творчества. Автор помогает юному читателю понять особенности древнего мировоззрения народов Дальнего Востока, органично вплетая в ткань повествования свои пояснения. «Это еще тогда было, когда удэ, на камень глядя, каменного человека видел, на медведя глядя, думал — таежного человека видит», — так начал писатель сказку «Семь страхов». Таким образом, знакомство с многонациональным фольклором наполняет конкретным содержанием полученную из других источников информацию о широких просторах России, о многочисленности народов, ее населяющих.

Зарубежный фольклор

Обращение к зарубежному фольклору — еще один важный шаг на пути приобщения к мировой культуре. Это хорошо понимали классики советской детской литературы — С.Я. Маршак и К.И. Чуковский. Круг детского чтения также значительно обогатили переводы Б.В. Заходера, И.П.Токмаковой, В.Д. Берестова.

В зарубежном детском фольклоре находим те же виды творчества, что и в русском: колыбельные песни, прибаутки, считалки, дразнилки и пр. Много общего и в системе образов, но своеобразие поэтическою видения действительности, отличающее разные народы, помогает по-иному взглянуть на знакомые явления. В любом уголке Земли родители любят своих малышей, заботятся о них. Ласковая мама оберегает покой своего ребенка. Во всем мире у взрослых общие заботы — вовремя уложить детей спать, а рано утром поднять с постели. По вечерам на помощь родителям приходит добрый Оле Лукойе, о котором рассказал датский сказочник Г.Х. Андерсен, или озорной крошка Вилли Винки из шотландской песенки:

Стукнет вдруг в окошко

Или дунет в щель:

Нилл и Винки крошка

Лечь велит в постель.

Воспитание трудолюбия издревле считалось высшим долгом родителей. Ненавязчиво, но настойчиво прививает уважение к труду немецкая песенка «Знают мамы, знают дети»:

От иголки мало толка,

Если без ушка иголка,

Так и руки без труда

Не годятся никуда.

В соответствии с особенностями детской психики самые невероятные ситуации включаются в обыденную реальность. Например, если на улицах Амстердама зимой вдруг появляется Медведь, конечно же, он должен надеть коньки: ведь в Голландии катаются на коньках и стар, и млад. В Норвегии все связано с морем: здесь даже деревянный башмак может стать кораблем.

Юмор — основа детского фольклора. Дерзкое смещение привычных связей, одушевление и персонификация самых неожиданных явлений — типичные приемы, создающие комическую ситуацию. Оригинальный юмор английской «Скрюченной песни», заключающийся в нагромождении несообразностей, вызывая смех, укрепляет понимание реального соотношения вещей и явлений. В дразнилке обжоры комический эффект достигается не только обилием невероятных подробностей, но и неожиданной концовкой:

Скушал сорок человек,

И корову, и быка,

И кривого мясника...

А потом и говорит:

«У меня живот болит!»

Способность принимать на веру самые невероятные истории обусловлена не только присущей детскому возрасту общей установкой на «поглощение» разнообразной информации, но также тем, что и необычность природы, и своеобразие облика, характера героя инонационального фольклора воспринимаются как принадлежность сказочного мира, с его реалиями, выходящими за пределы повседневного опыта. Именно непохожесть на русскую сказку делает сказки других народов столь притягательными. Особенный интерес вызывают сказки народов Востока. Возьмем, к примеру, вьетнамскую сказку о том, как Кролик напугал Тигра. Тигр пообещал съесть Слона, и Слон был очень опечален. Находчивый Кролик сделал вид, что убил Слона: он ударил гиганта лапой, тот упал и притворился мертвым. Тогда Кролик закричал, что хочет отведать еще и тигриной печенки. Тигр испугался и убежал. Как видим, несмотря на экзотичность действующих лиц, сюжет развивается по универсальной схеме: маленькое и слабое животное в борьбе со злым сильным зверем прибегает к хитрости и побеждает.

Интересный эксперимент осуществил известный российский этнограф и фольклорист К.В. Чистов. Знакомя своего четырехлетнего внука с японскими народными сказками, ученый наблюдал и анализировал процесс восприятия фольклора «Страны восходящего солнца», где почти все другое: и животные (вездесущие лисички, обезьяна, краб, медуза), и чудесные предметы (ступка для риса вместо привычной скатерти-самобранки), и удивительные обычаи, в частности, любовное отношение к цветам. При этом русский фольклорный фон направляет работу мысли в знакомое русло. Читая о том, как Черепаха из благодарности хотела доставить героя во дворец Дракона, К.В. Чистов заметил, что внука что-то беспокоит. Оказалось, ребенок ждет, когда герой сразится с Драконом, который воспринимался им как враждебное человеку существо — разновидность Змея Горыныча. Дракон же в традиционной для культур Востока функции морского божества оставлял чувство некоторого недоумения.

При вынесении моральной оценки ребенок также опирается на систему ценностей, которая складывалась в его сознании по мере погружения в родную культуру. Так, слушая (или читая) индийскую сказку о двух сестрах Мотхо и Мунго, большинство детей верно предположат, что, как только Мотхо придет домой с чудесными подарками, Мунго захочет получить такие же, но вернется ни с чем. Ведь она не станет утруждать себя: не избавит от колючек ствол сливового дерева, не очистит от пепла костер, не освободит от камней русло ручья, не будет ухаживать за престарелым отцом. Русскому слушателю самое суровое наказание (вплоть до смерти — сказка «Морозко») не покажется чрезмерным, в индийской же сказке добрая Мотхо утешает сестру, считая, что она достаточно наказана и случившееся послужит ей уроком.

Казалось бы, трудно найти параллели европейским сюжетам в творчестве темнокожего населения Африки. На самом деле, и здесь выявляется сходство как общего порядка, на уровне жанрового состава, так и в конкретных проявлениях общности человеческого сознания. Например, в ангольском повествовательном фольклоре имеются известные европейской народной прозе сказки о животных, волшебные и бытовые, хотя, конечно, в них получили отражение древние верования и особенности быта ангольцев, своеобразная природа этой африканской страны. В ангольских сказках социальные отношения между людьми также переносятся в мир животных. При этом отрицательные свойства, жестокость и коварство, ассоциируются с носителями власти — Львом, Леопардом, Лисой. Однако победителями всегда оказываются самые слабые животные — Кролик и Черепаха. Волшебные сказки Анголы обнаруживают сходство с волшебными сказками других народов, но они пронизаны местными реалиями. Например, в версии популярного сюжета мирового фольклора о злых завистницах, погубивших младшую сестру, зависть была вызвана необычностью татуировки девушки. Фольклорные произведения, особенно сказочно-басенные и пословичные формы, у всех народов мира носят дидактический характер и являются средством воспитания подрастающего поколения.

Дети, в отличие от многих взрослых, не считают «правильной» только свою культуру. Они открыты для получения нового знания. Тем не менее, прежде чем предлагать детям инонациональный и зарубежный фольклор разных народов мира, родители и педагоги должны сами осмыслить этот материал, чтобы быть готовыми ответить на вопросы и дать соответствующие пояснения. Тогда приобщение к мировой культуре не только обогатит внутренний мир ребенка, но и позволит сохранить в нем прочное место для национального культурного достояния.

Источник: Детская литература: Учебник / Е.Е. Зубарева, В.К. Сигов и др. - М.: Высш. шк., 2004