Гипербола и литота: примеры из литературы

Резкий сдвиг значения — демонстративного преувеличения или преуменьшения дают гипербола (от греч. hyperbole — излишек, преувеличение) и литота (греч. litotes — простота). Это две разновидности тропов, как замечательно показал в первой и второй частях своего романа "Путешествия Гулливера" Джонатан Свифт, две крайности одного и того же, поэтому литоту нередко называют обратной гиперболой.

Художественное преувеличение и преуменьшение составляют одну из доминирующих особенностей фольклорной поэтики. Былинный богатырь Илья Муромец, например, просидел сиднем тридцать лет и три года, зато потом, обретя исполинскую силу, проявляет ее в гиперболически преувеличенных формах: побеждает несметное количество врагов: где махнет, там станет улица, отмахнется — переулочек, в эпизоде с плененным Соловьем-разбойником свистит по просьбе князя Владимира вполсвиста, но так сильно, что маковки у церквей покосились...

Писатели, ориентирующиеся на фольклор, охотно культивируют этот вид образно-речевой выразительности, придавая ему еще больший размах: "Я видывал, как она косит: / Что взмах, то готова копна" (Некрасов); шаровары у запорожцев "шириной с Черное море" (Гоголь); "Разевает рот зевота / Шире Мексиканского залива " (Маяковский). Гиперболизм поэтического мышления Маяковского был сродни гиперболизму всей его двухметровой фигуры, зычного голоса и бешеного темперамента. Каждое его стихотворение, согласимся с Корнеем Чуковским, есть огромная коллекция гипербол, без которых он не может обойтись ни минуты. Как переживает его лирический герой любовь? Вместо банального огня в его сердце грандиозный пожар, который нельзя потушить «сорокаведерными бочками (!) слез». Дальше — больше: прискакали пожарные, пытаются залить разбушевавшееся пламя, но гиперболизированная метафора стремительно разрастается: загорелось лицо, занялся рот, раскололся череп, обуглились и рухнули ребра. Вселенская катастрофа!

Впрочем, некоторые гиперболы Маяковского находят прочную бытовую основу. Так, загадочное выражение «в сто сорок солнц закат пылал» из «Необычайного приключения» восходит к обыкновенной лампочке в 140 ватт или, как в ту пору любили говорить, «140 свечей»; заменив свечи на солнца, поэт превратил литоту в фантастическую гиперболу...

Истоки литоты как тропа также уходят в устное народное творчество, традиции которого затем перенимают сказочники и писатели-сатирики. Примерами могут служить и «небо с овчинку», и «мальчик-с-пальчик», и Дюймовочка, и некрасовский «мужичок-с-ноготок», и в устах подобострастничающего Молчалина у Грибоедова: «...прелестный шпиц, не более наперстка», и плещеевский «Мой Лизочек», сверхминиатюрная героиня популярного благодаря музыке П. Чайковского романса.

Источник: Федотов О.И. Основы теории литературы: Учеб. пособие для вузов: В 2 ч. - М.: ВЛАДОС, 2003. - Ч.1