Анализ романа Жюля Верна "Таинственный остров"

Трилогию, связанную с именем капитана Немо, завершает «Таинственный остров». Если Паганель — ученый чудак, то ка­питан Немо и Сайрес Смит — подлинные герои, ученые-творцы, наследники Фауста, активные деятели и борцы, хотя идут они различными путями. Первый не лишен черт эгоистического ин­дивидуализма, оправдываемого в какой-то мере перенесенными страданиями, а второй воплощает в жизнь идеи утопического социализма в духе Сен-Симона и Кабе. «Таинственный ост­ров» — несомненно самая блестящая из многочисленных робин­зонад, в своих истоках так или иначе связанных с традициями Дефо и Вераса. Но это не только робинзонада, но подобно книге о севарамбах и утопия, подлинный гимн труду свободно­го человека на свободной земле, притом не одиночки, изоли­рованного от общества, а человека, живущего в творческом содружестве, в коллективе, идеями всеобщего блага.

Сопоставляя судьбу своих героев с судьбами героев Дефо, Виса и других, писатель специально ставит их в неизмеримо более сложные условия: у них нет ни остатков корабельного груза, ни даже обломков судна. Они воистину безоружны, не имея ни инструментов, ни утвари. «Из ничего надо было со­здать все!» — такова программа творческих исканий, постав­ленная автором. Отыскавшийся, наконец, Смит прежде всего добывает огонь, а из ошейника Топа делает два острия для ножей, положив начало эпопее творческого труда. Под его уме­лым руководством колонисты становятся попеременно кирпич­никами, литейщиками, кузнецами, гончарами, рабочими хими­ческого завода, изготовляя инструменты, утварь, мыло и даже нитроглицерин, а позднее становясь огородниками, землепаш­цами и животноводами.

Оболочка воздушного шара, а еще более ящик, подброшенный Немо, неизмеримо обогащают их, пользовавшимися до тех пор лишь дарами природы и делавших все сами; улучшает их ресурсы и груз пиратского корабля, но во всех этих случаях обычная для робинзонады ситуация, как бы выворачивается наизнанку. Если Робинзон начинал с раз­грузки разбитого корабля, то здесь этот груз становится своего рода наградой за уже достигнутые успехи. Жюль Верн декла­рирует здесь ведущую роль науки, говоря, что «раз у людей есть знания, они всегда выйдут победителями там, где других ждет — прозябание и неминуемая гибель». Научно-технический материал, которым буквально пропитана вся ткань романа, становится наряду с раскрытием тайны средством раз­вития сюжета, не только не утомляя читателя, но буквально захватывая его, как подлинный гимн творческому труду. Чело­век, утверждает писатель, стал венцом творения именно в силу присущей ему потребности созидать, вкладывать душу в нечто большое, что надолго его переживет.

Фаустовский завет про­является в мечтах колонистов о том, как побывав на родине, они возвратятся на остров, куда вложили столько труда и одержали столько побед. Колонисты острова Линкольна как бы воплощают мечту Фауста о свободном труде на свободной зем­ле во имя всеобщего счастья, и роман о приключениях на не­обитаемом острове превращается в роман о созидающей силе знания и творческого коллектива. Колонисты как бы повторяют историю человечества в ином масштабе времени и благодаря знанию и трудолюбию добиваются благосостояния. Их бытие подлинная утопия, и остров, по словам Пенкрофа, принадлежит к числу островов, специально предназначенных для потерпев­ших кораблекрушение: прекрасный умеренный климат, плодо­родная почва, обилие полезных ископаемых, богатство и разно­образие флоры и фауны. Давно уже стало трюизмом, что при­рода острова Линкольна, где обезьяны и ягуары соседствуют с тюленями, а саговники растут рядом с соснами — утопична, что отмечают не раз сами герои, живущие «беспечальной жизнью», и если бы не тоска по родине, — их счастью не было бы пределов. Их сердца трепещут при виде корабля, а между тем Наб и Пенкроф — простые труженики были бы весьма огорчены разлукой с островом, где были так счастливы, как равные среди равных.

На острове царит строгая плановость: Смит — признанный руководитель — решает, что является в тот или иной момент первоочередной проблемой, но при этом всегда выносит ее на обсуждение, и только тогда запланированное мероприятие проводится в жизнь. Их сообщество по существу — коммунистическое, ибо каждый отдает в общую пользу все, на что способен, получая для себя все то, в чем нуждается. Коло­нисты любят свой остров как результат общего творческого труда, причем каждый раз показан процесс труда, а не только его результаты, как во втором романе трилогии, и каждый ге­рой воспринимается через труд, через ту пользу, которую при­носит общему делу: юный натуралист Герберт — своими позна­ниями в области флоры и фауны, Наб — мастерством выдаю­щегося кулинара, Пенкроф — топором плотника, иглой портно­го, инструментами корабела и т. д.

Но человек и даже группа людей не может жить в отрыве от общества, где один человек дополняет другого, и в этом в первую очередь убеждается капитан Немо, умирающий пото­му, что не смог жить один; он, искавший индивидуальной свободы на дне океана, приходит к выводу, что эта свобода от общественных уз — обманчивая иллюзия. Умирающий пере­дает Сайресу Смиту ларец с драгоценностями и коллекцией жемчуга для приобретения земель, необходимых для продолже­ния поставленного социального опыта.

Тема утопии объединена с темой справедливой войны. Эта война необходима для защиты результатов мирного труда от вторжения пиратов — грязной накипи собственнического мира. И Айртон, переродившийся под благотворным воздействием маленькой коммуны, решает погибнуть, но взорвать крюйт-ка­меру пиратского брига, убежденный, что также мыслит и Смит. Автор подчеркивает, что излишняя гуманность к уцелевшим пиратам слишком дорого обошлась колонистам, лишив их бота и едва не став причиной гибели Герберта. И капитан Немо — борец против общества насилия, активно помогает им. В этом эпизоде можно усмотреть проявление прозорливости писателя, знающего, что в мире купли и продажи всегда найдутся темные силы, которые захотят надругаться над справедливо построенным обществом.

Источник: Розанова А. А. Социальная и научная фантастика в классической французской литературе XVI-XIX вв. Киев: Издательство «Вища школа», 1974