Жизнь и творчество Ахматовой Анны Андреевны

Анна Андреевна Ахматова (настоящая фамилия — Горенко, в замужестве Гумилева) — крупнейший представитель русской поэзии нового времени, один из лидеров петербургского «крыла» «серебряного века» отечественной культуры.

Ахматова родилась 11 (23) июня 1889 года в Одессе. Отец ее отставной капитан флота, мать в молодости была связана с народовольцами. Детство будущая поэтесса провела в Царском Селе под Петербургом, там она училась в Мариинской гимназии. На личность молодой Ахматовой оказали большое влияние как семейные трагедии (развод родителей, болезнь и смерть сестры, угроза заболевания чахоткой), так и катаклизмы русской истории — война с Японией, гибель русского флота под Цусимой, революционные выступления 1905 года и другие.

Первые литературные опыты Ахматовой относятся к 1904—05 годам. Они связаны с всепоглощающим влиянием Петербурга, Пушкина и истории русской литературы и искусства в целом. Однако до литературного дебюта — первого сборника «Вечер» (1912) — оставалось почти десятилетие. Именно на этот период падает окончание гимназии, учеба на Высших женских курсах (юридическое отделение) в Киеве, брак с Николаем Гумилевым и три путешествия в Европу — весной 1910 и 1911 гг. в Париж и в 1912 г. — по Италии. Петербург, Пушкин и Европа — на этих «трех китах» держится поэтический мир ранней Ахматовой. «Учителем своим» она называла поэта Иннокентия Анненского, царскосела, автора завораживающих ее символистических миниатюр, а непосредственным толчком для выступления в печати послужило одобрение и напутствие мужа, поэта и путешественника Н. Гумилева.

Еще в 1910 г. ею был избран псевдоним — девичья фамилия, прабабки по материнской линии. Книга Ахматовой «Вечер» (1912) приобрела широкую популярность и вызвала сочувственные отклики, в том числе Вячеслава Иванова и Михаила Кузмина. Через два года — в 1914 году — она выпускает второй сборник — «Четки», и две эти книги выводят молодую Ахматову в первый ряд петербургских поэтов. Она становится «звездой» литературных салонов, одной из самых популярных женщин северной столицы, адресатом множества стихотворных посланий и излюбленной моделью портретистов.

Наиболее важным обстоятельством творческой биографии в предвоенный период является ясное осознание кризиса символистической поэтики и приход к принципам акмеизма. Ахматова говорила: «Наш бунт против символизма совершенно правомерен, потому что мы чувствовали себя людьми 20 века и не хотели оставаться в предыдущем». Вместе с Гумилевым, Мандельштамом, Городецким, Нарбутом и Зенкевичем она входит в Первый Цех поэтов, объединившихся на теоретической платформе акмеизма.

Акмеизм (от греческого «акме» — вершина) — литературное течение, исповедовавшее изображение реальности в «вершинных», т. е. наиболее выраженных, экстремальных, как прекрасных, так и трагических, ее проявлениях. В отличие от символистов, у которых действительность была лишь поводом для перенесения в ирреальный мир, а реалии жизни — символами потустороннего, молодые акмеисты жадно обращались к окружающему их миру. Например, Ахматова одно из самых знаменитых стихотворений того времени начинает как символистка, с излюбленных этими поэтами отвлеченных категорий («невыразимое», «горе»), а в следующих строках смело бросается навстречу реальности, фиксируя то, что раньше было абсолютно неприемлемо для лирической поэзии:

Звенела музыка в саду

Таким невыразимым горем.

Свежо и остро пахли морем

На блюде устрицы во льду.

Справедливо указывал Кузмин на особое восприятие, свойственное Ахматовой: «широко открытые глаза на весь милый, радостный и горестный мир». В дальнейшем на ее долю выпало больше горестей, чем радостей, но восприятие осталось тем же, что в юности, — прямым и честным. Она никогда не ощущала себя несчастной, считая свой дар «подарком божьим» и «чудесным», и всегда требовала от поэзии предельной честности с читателем. Между тем близилась эпоха катастроф, приближался «не календарный, настоящий 20 век...» Для поэтов таковое начало знаменовала мировая война...

Гумилев уходит на фронт, становится Георгиевским кавалером за боевые подвиги. Их семейная жизнь с Ахматовой постепенно разрушается: слишком крупные индивидуальности столкнулись в этом любовном диалоге-поединке, отзвуки которого есть в стихах обоих. Ахматова остается с маленьким сыном, Левушкой Гумилевым, и пока еще ничто не предвещает будущих трагедий. Она в кругу друзей-единомышленников, дар только крепнет, и Муза прочно поселилась в доме. Рядом новые возлюбленные — Н. В. Недоброво, литературный критик, обладавший не только изощренным художественным вкусом, но и даром предвидения. В 1915 году он предсказал основные черты, которые обнаружит поэзия Ахматовой много позже, а также предрек ей большое будущее и особое место в культуре. Недоброво посвящен и т.н. «царскосельский цикл» («Все мне видится Павловск холмистый...», «Царскосельская статуя» и другие стихи), и многочисленные строки, дышащие теплом и радостью. Ранняя смерть в 1919 году оборвала их отношения, но память о Недоброво всегда была для Ахматовой священна: образ этого человека в ее сознании победил смерть и присутствует даже в поздних произведениях.

Трагическая любовь связала Ахматову с художником Борисом Анрепом. С ним она могла бы связать и свою судьбу, но этого не случилось, так как после революции он навсегда покинул Россию и уехал в Великобританию. И хотя он звал ее с собой, пути надолго разошлись, и вновь они встретились через полвека, в Европе, куда Ахматова приехала за получением литературной награды. Борису Анрепу посвящен сборник Ахматовой «Белая стая» («все тебе <...>: и стихов моих белая стая...»). Его образ присутствует во многих строках, он главный герой «Сказки о черном кольце». Стихотворение «Мне голос был...» рисует ситуацию отказа поэта последовать в эмиграцию и посвящено признанию ответственности за грехи отечества.

1917 год становится переломным и для страны, и для самого поэта. Из «любимицы всех друзей» она превращается в отшельницу, никому не нужную в эпоху «неслыханных перемен». Ахматова остро ощущает излом жизни, в эти годы особенно ясно осознаются ею христианские основы собственного мировоззрения. Ощущение греховности, главное в религиозном сознании, приводит ее в новый союз — с другом юности, ученым-ассириологом и переводчиком В. Шилейко. Брак скоро распадается, но на гребне новой неудачи стих приобретает мощную силу и трагическое звучание. Разрыв с Шилейко, расстрел Гумилева и смерть Блока — вот хронологическая и фактологическая канва сборника «Анно Домини 1921» («Лето Господне 1921-е»), последнего перед длительным поэтическим молчанием.

К 1922 году, т. е. в момент появления «Анно Домини», Ахматова зрелый поэт, обладающий неповторимым голосом, с глубоко индивидуальным кругом тем, среди которых не только любовь и природа, но и интерпретация библейских сюжетов, и размышления о природе и сущности творчества, и русская история.

Именно в момент, когда поэтическое мастерство достигло своей кульминации, случилось то, что происходило со многими поэтами в середине пути. Художника настиг творческий кризис. Эпоха поэтического молчания длилась около пятнадцати лет — с начала двадцатых до конца тридцатых годов. Хотя с каждым это происходит по-своему, трагедия Ахматовой имела многочисленные, и общие для поколения, и глубоко индивидуальные причины. Прежде всего они связаны с коренным изменением социальной обстановки и осуществившимся после революции коренным пересмотром отношения к искусству вообще и поэзии в частности. Как писала она сама: «С середины двадцатых годов мои новые стихи почти перестали печатать, а старые — перепечатывать».

Длительный этот период все-таки не оказался бесплодным. И в личной, и в интеллектуальной жизни происходило многое. В начале десятилетия она выходит замуж за искусствоведа Н. Пунина и поселяется в его квартире в Фонтанном Доме, Шереметевском Дворце на набережной Фонтанки, где проживет в общей сложности 30 лет и где произойдут многие важнейшие события творческой биографии. Брак оказывается самым длительным в ее жизни и, возможно, самым трагическим. Они расстаются в 1938 году, но его образ и в предшествующие годы, и в дальнейшем играет огромную роль в стихах и размышлениях. Тогда же уводят под конвоем ее сына, которого арестовывают трижды — только за то, что он сын расстрелянного после революции «заговорщика». Из Фонтанного Дома она 17 месяцев ходит к Крестам, знаменитой питерской тюрьме, здесь же рождаются строки «Реквиема» и «Поэмы без героя».

Особенно важен этот период укреплением дружбы со многими интересными в истории культуры людьми: мужем и женой Мандельштамами, переводчиком Данте М. Лозинским, младшей ее современницей, мемуаристкой и писательницей Лидией Чуковской и другими. Тогда же формируется уникальная способность дружить, о которой она впоследствии скажет: «Души высокая свобода, что дружбою наречена...»

Главным литературным занятием в эти годы является изучение творчества Пушкина. Оставлены в наследство современникам ясные по мысли, научно аргументированные и оригинальные по стилю статьи. Ими восхищался взыскательный Мандельштам («Прямо шахматная партия»), а наука даже сегодня не может их превзойти.

Немногочисленные стихи, созданные в эти годы, посвящены друзьям, а также демонстрируют прощание с прошлым. Она проявляет редкое достоинство, описывая горе («Последний тост»).

С началом войны Ахматова почувствовала себя «матерью города». Она эвакуировалась в последний момент и провела длительный период в Средней Азии, в Ташкенте, где по-новому, с географической и хронологической дистанции, взглянула на Петербург своей юности и зрелости и много работала с исламской традицией, кото рая оказала определенное влияние на будущую переводческую деятельность.

Возвращение на родину принесло череду новых трагедий: разрыв с возлюбленным, В. Г. Гаршиным, с которым они были вместе с конца 30-х годов, встречу и разлуку с английским дипломатом русского происхождения сэром Исайей Берлиным. Они оказали мощнейшее влияние на ее стихи и биографию. В августе 1946 года разразился политический скандал с журналами «Звезда» и «Ленинград», в результате которого подверглись сокрушительной и оскорбительной критике два лучших и старейших литератора страны — Зощенко и Ахматова. Сталин обратил острие политических репрессий на культуру, главной жертвой стала Ахматова и близкие ей. Период до 1953 года — кромешный ад в жизни ее круга. Хотя она «всего лишь» исключена из Союза писателей, а значит, ей сохранена жизнь, ее лишили источников существования и обрекли на мучительные испытания веры и милосердия. Никогда Ахматова не обнаружила ненависти и агрессии, напротив, стихи этих лет полны сдержанного достоинства. Истинная христианка, она простила своих обидчиков. Это не только личный подвиг, но и величайший урок последующим поколениям.

Именно дар милосердия привлек сердца молодых поэтов, посетивших ее в годы хрущевской оттепели, после смерти Сталина, когда вновь стало можно не только говорить о прошлых заслугах, но и печатать книги. «Волшебный хор» юных питерских жителей, среди которых был будущий Нобелевский лауреат Иосиф Бродский, позволил восстановить почти уже прервавшуюся традицию петербургской школы, а также дал поразительный пример высокой дружбы и взаимопонимания.

Последнее десятилетие жизнь вообще балует Ахматову. Она издает сразу несколько поэтических сборников, главный из которых, «Бег времени» (1965), пользуется невиданной популярностью на родине и за границей. Туда Ахматова ездит дважды в середине 60-х годов для получения престижных литературных званий и наград.

Она продолжает создавать шедевры. Ее стих достигает потрясающей глубины и прозрачности, но это почти что «голос вечности». Много переводит, пишет мемуары. Умирает ровно через 13 лет после смерти Сталина — 5 марта 1966 года. Похоронена на литературном кладбище в Комарове под Петербургом.

Источник: Русская литература XX века: Пособие для старшеклассников, абитуриентов и студентов / Под ред. Т.Н. Нагайцевой. - СПб.: "Нева", 1998