Характеристика и примеры символа в русской и зарубежной литературе

В художественном образе, как и в каждом литературном явлении, всё скреплено и собрано воедино строго определённой логикой — логикой символа, для которого характерна предельная концентрация смысла, что придаёт его содержанию беспредельную глубину и объёмность.

Символическая многозначность отличается от многозначности обычного (несимволического) художественного образа. К примеру сказать, образ Онегина многозначен постольку, поскольку вбирает в себя все многообразие черт и свойств характера людей подобного типа общественного поведения и открывает пути и возможности его дальнейшего развития. А вот образ, воссозданный Пушкиным в стихотворении «Пророк», имеет символическое значение. Его содержание поразительно многолико. Оно выражает и трагедию бесцельного существования, и радость духовного пробуждения, и психологию вдохновения, и борьбу разума с безудержной стихией природы, и драматизм этой борьбы, и торжество человеческой мысли в счастливое мгновение открытия тайны мироздания, и всепобеждающую силу художественного слова, и великую созидательную мощь творчества. Образ Пророка, наконец, обогатившись смыслом древнейшего символа огня, становится ярким олицетворением познания как направляющей и движущей силы в развитии человеческого общества:

И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.

Сейчас общепризнано, что главное в символе — это то, что он, постоянно устремлённый за пределы своей конкретной значимости, наполняется неиссякаемой энергией, которая порождает одну за другой параллели и ассоциации. И по мере того как пополняется «семейство» параллелей и ассоциаций, символ обретает все большую глубину и широту изображения.

Так, в повести Т. Манна «Обманутая» образ чёрного лебедя введён в повествование в последовательно проводимой символической предназначенности. Этот мрачный символ, принёсший весть о смертельной обречённости Розали, врывается в сюжетное действие неожиданно, в момент радостной взволнованности героини, в которой любовь воскресила молодость, силу чувств и восторженное упоение жизнью. Образ черного лебедя не только разрушает иллюзию полноты жизни героини, но также разгадывает тайну настоящего, давая нам понять, что бурно-стремительное перерождение героини — это первый шаг к смерти. Как в единой точке, в нем встречаются прошлое, настоящее и будущее. И теперь многие эпизоды, картины и даже детали повести, пронизанные смысловыми токами символа, обретают новую значимость. Символ в данном случае проходит в повествовании не каким-то одним стилистическим всплеском, а разрастается во внутренне цельный образ. Писатель подробно воспроизводит зловещий облик лебедя и со всей возможной психологической полнотой показывает, как он тяжёлым кошмаром неумолимо преследует Розали. На каждом этапе художественного утверждения символа происходит наращивание и расширение его содержания.

В этом смысле надо видеть отличие символа от различных символических обозначений, широко применяемых в устной народной поэзии. Народно-поэтический символ в своем значении подчёркнуто однозначен. Он способен вызвать одну-единственную ассоциацию, которая скрепляет его с определённым образом. Для него характерна и стилистическая однородность — он чаще всего реализуется в эпитетах, сравнениях и метафорах. В любовной лирике, например, главные герои (девушка и юноша) изображены в таких символах: «заря ясная», «белая лебедушка», «сизый орел», «ясный сокол», «ясный месяц». Эта традиция народной поэзии стала достоянием лирического творчества. Многие поэты не только обращались к народно-поэтическим символам, но и искали свои собственные, в которых главное — определённость смысла. Особенно часто в лирике встречаются так называемые цветовые символы. Подобными символами обильно насыщена поэзия Тютчева, Фета, Блока, Есенина.

Нередко бывает и так, что символ появляется в произведениях не эпизодически, а пронизывает все повествование, составляя основу его содержания. Символично «Слово о полку Игореве», где в пределах огромного пространства разворачивается картина постепенного поглощения тьмы светом. Эта картина — символическое воплощение торжества исторической правды и высоких нравственных идеалов. Глубокой символичностью проникнута «Божественная комедия» Данте, в которой очерчен путь человечества к вершинам социального прогресса. «Ад», «Чистилище», «Рай» — вот символы, обозначающие три ступени в духовном восхождении цивилизации. К такого рода произведениям относится и трагедия Гете «Фауст». Поиск Фаустом спасительной, всеобъемлющей истины показан в символическом пространстве двух миров — земного и условно-мифологического. Изначальная символическая устремлённость выводит образ Фауста к широко распахнутому смысловому горизонту, за которым открывается история познания всего человечества.

Символ вошёл в творческую практику художников, представляющих самые различные культуры, направления и школы. Подчас же он становился едва ли не главным средством создания образа. Так было в литературе Средневековья, в эпоху романтизма и в пору расцвета европейского и русского символизма. Символ не чужд поэтике реализма. С особым вниманием к нему отнеслись русские писатели XIX в., создавшие литературу глобальных обобщений и пророческих предвидений.

Символ прочно и надолго стал достоянием художественного опыта советской литературы. У истоков этого опыта стоит М. Горький, перу которого принадлежат яркие символические образы Сокола и Буревестника, проникнутые пафосом грядущих революционных преобразований общества. Символическим светом озарен финал поэмы А. Блока «Двенадцать», в котором образ Христа, освобождённый от мистической отвлеченности, — последний, возвышенно-патетический итог воплощения идеи о великой миссии революции.

В «библейской» патетике, столь ощутимой в романе М. Булгакова «Белая гвардия», обретают жизнь два контрастных символа — кровавое солнце и звёзды, спокойные и прекрасные. Первый из них — трагическое олицетворение катастроф эпохи и всей «грешной и окровавленной и снежной земли», а второй — весь во власти мечты о добром согласии людей, мирном и созидательном труде и той «звёздной» гармонии, которая, как это виделось писателю, должна спасти от гибели расколовшийся человеческий мир.

Опыт мировой литературы убеждает, что символ обладает поистине неисчерпаемыми эстетическими возможностями и потенциалами. Поэтому ни одна литературная эпоха без него не могла обойтись. Символу как важнейшей форме воплощения мироведения художника предстоит ещё долгая жизнь и в искусстве.

Источник: Поэтический словарь. - М.: ЛУч, 2008