Меню сайта
Статьи » Древнерусская литература » "Повесть о Петре и Февронии"

"Повесть о Петре и Февронии Муромских": анализ

  • Статья
  • Еще по теме

Исследователями повести обнаружены очевидные параллели между сюжетом жития муромских святых и русскими сказками. Кроме того, произведение Ермолая-Еразма содержит ряд традиционных мотивов, восходящих к старофранцузскому эпосу (роману о Тристане и Изольде): Изольда излечивает Тристана, зараженного кровью чудовища; гонители требуют изгнания Изольды; гробницы Тристана и Изольды соединяет терний, и все попытки его уничтожить оказываются тщетными.

Тем не менее, интерпретация "Повести о Петре и Февронии" как произведения, прославляющего земные чувства, представляется недостаточно обоснованной. Дело в том, что сам текст повести противоречит столь определенному выводу. Ни Петр, ни Феврония не говорят о любви. Их брак не плотский, а духовный, строится на соблюдении евангельских заповедей и, соответственно, приобретает характер союза с Богом. Не следует также забывать о том, что главная героиня в сущности не добивается каких бы то ни было земных благ, благополучия; ее мудрость сродни прозорливости, а не человеческой хитрости.

Феврония не действует силой внушения, но лишь послушно следует высшему знанию: ей открывается то, что скрыто от других людей. В этом, вероятно, нет исключительной заслуги Февронии, хотя условием получения пророческих способностей становится сама благочестивая жизнь. Поэтому святая совершает чудеса «своим благословением». Она, безусловно, побеждает в мудрости героев-мужчин (самого Петра, княжеского отрока, завистливых бояр). Главной темой повести, таким образом, становится тема ума и как провидческого дара, и как религиозно-нравственной интуиции. Не случайно произведение открывается пространным богословским предисловием, в котором говорится о духовном устройстве человека.

Наделенная особой чистотой духовного "ума", Феврония выступает орудием высшей воли, способствуя исправлению и спасению других людей. Ее роль в структуре произведения символична. Мудрая женщина олицетворяет собой образ первозданного человека, земного царя всего творения. Недаром во второй новелле Феврония предстает как повелительница созданного Богом «тварного» мира и наставница заблудшего человека: заяц в ее горнице является, судя по всему, символом первозданной природы, господином которой был праведный Адам до своего грехопадения. В то же время заяц мог олицетворять собой грешника, преследуемого дьяволом. Соответственно, Феврония становится защитницей неразумных и слабых существ, которые подвергаются смертельной опасности. Таким образом, тема борьбы с темными демоническими силами подспудно присутствует в произведении.

Эта концепция определяет характер построения образной системы. На вершине иерархии образов находится Феврония. Ей противопоставлены неразумные люди, охваченные скверными страстями (бояре и их жены). Есть и герои, которые постепенно приобщаются к высшей мудрости. Прежде всего, это князь Петр. Он, конечно, зависит от обстоятельств, но может направить личную волю на благие дела. В результате князь должен подчиниться высшему замыслу и признать ограниченность своих возможностей, свою недостаточную мудрость. Его главным подвигом становится смирение. Следовательно, повесть прославляет не человека, а всеведение Промысла. В этом назидательный и религиозный смысл произведения. Однако автор ушел от прямого дидактизма, от непосредственной публицистичности. Ермолай-Еразм, как опытный богослов и высокоодаренный писатель, воспользовался народными преданиями, следуя требованию правдивости: он не мог, судя по всему, отступить от канвы устных рассказов, но наполнил их смыслом сугубо нравственным, преобразовав имевшийся в наличии цикл готовых сюжетов в стройное композиционное и философское целое.

В точном соответствии с композицией выстраивается общий сюжет повести. Первая новелла выполняет роль завязки сюжета, вторая — развития действия, третья — кульминации и развязки. Четвертая новелла — финальная. Это — своеобразный агиографический итог и одновременно существенный элемент любого жития — посмертное чудо, свидетельство святости.

Как писатель Ермолай-Еразм чужд высокой книжной риторики. В повести практически нет элементов витийственного стиля "плетения словес". Ведущая роль принадлежит простому изложению событий. Главной художественной приметой повествования выступает «малая» образность. С этой точки зрения, внимательное отношение к предметному миру и человеческому жесту показательно и может служить отличительным признаком индивидуальной авторской манеры книжника. Ермолай-Еразм сосредоточивается на поведении главной героини. В данном случае писатель проявил себя как мастер художественной детали: трогательно и правдиво поведение Февронии, ее простонародные манеры (чудо с превращением в фимиам хлебных крошек); значим и исполнен глубокого смысла жест вышивальщицы, обвивающей нить вокруг иглы. По-своему изображает Ермолай-Еразм и внутренний мир своих персонажей: в особенности это касается сомнений князя Петра, которые облечены в форму внутреннего голоса, напряженного и психологически верного монолога.

Важнейшими элементами художественной системы произведения следует признать диалоги, содержащие тонкие речевые характеристики. Диалогичность повести связана с народной речевой стихией, нашедшей художественную форму. Типичный обмен репликами в повести, как правило, приурочен к разгадыванию загадок, которые задает мудрая Феврония.

Символические элементы повести отмечены особым проникновенным лиризмом. В житийном рассказе нет характерных для средневековой агиографии видений, знамений, мало типичной нумерологической символики (сокровенного смысла чисел). Чудеса имеют «камерный» характер (чудо с процветшими деревцами). Безусловно, "Повесть о Петре и Февронии" явилась новым существенным этапом в развитии агиографического жанра. Совершенствуя приемы идеализации, Ермолай-Еразм ушел от абстрактного психологизма и сделал ряд первостепенных художественных открытий. Однако новаторство агиографа служило выражению традиционного духовного содержания и соответствовало общему пафосу древнерусской житийной литературы.

Источник: Древнерусская литература XI-XVII вв.: учеб. для вузов. / Под ред. В.И. Коровина. М.: Владос, 2003.

🔍 смотри также:
Понравился материал?
14
Рассказать друзьям:

другие статьи появятся совсем скоро

Просмотров: 11312